* * *

Она накинула шубу и мельком оглядела себя в зеркале, но ничего не увидела, кроме нечеткого цветового пятна. Надо спускаться. А вдруг он начнет приставать к ней в машине? Она чуть не задохнулась от подкатившего к горлу спазма. Господи, да возьми же ты себя в руки! Начнет приставать, дашь ему по лапам. Не изнасилует же он тебя, в самом деле? Табельное оружие у нее не забрали, но носить с собой не советовали — пистолет так и остался лежать в маленьком сейфе, который Наталья освободила специально для нее. Да глупости все это. Что она, и вправду стрелять в него будет? Она снова повернулась к зеркалу, на этот раз даже излишне четко различив свое отображение. Затем вышла из кабинета и стала осторожно спускаться по крутым ступеням черной лестницы. В вестибюле никого не было. «Ушел!» — с облегчением и радостью сказала где-то глубоко внутри задавленная трусость. «Провалила!» — ужаснулся оперативник, которым она была все-таки до мозга костей. «Он же меня совсем не здесь ждет, — подсказал здравый смысл. — Это служебный вестибюль, а он ждет у гардероба». Быстро процокав каблуками по темноватому коридору, она вышла через неприметную дверь в ярко освещенный центральный вестибюль. Он поджидал ее у зеркала и рассеянно поглядывал на свое отражение. Позади него перешептывались две молоденькие девицы и, делая вид, что надевают шубки, строили ему глазки.

— Я готова. — Бесцеремонно протиснувшись мимо барышень, она подошла к нему.

Они обиженно защебетали что-то о своем, провожая их завистливыми взорами.

— Ну что, пойдем? — Он снова, как и в зале, ласково взял ее под руку. Пальцы его скользили по меху дорогой шубы, лаская ее руку.

Ни на кого не глядя — весь персонал знал хозяйку в лицо и по имени-отчеству, — она быстро, насколько позволяли выпитый кальвадос и высокие каблуки, прошмыгнула мимо стойки администратора и выскочила на улицу. Снег, которого утром и в помине не было, ударил ей в лицо, и почему-то от этой мокрой, холодной оплеухи ей стало мгновенно легче.

— Так где твоя машина?

— Во дворе. — Она вдруг поскользнулась.

— Хочешь, я тебя донесу?

Она высвободилась из его рук.

— Это лишнее.

Ветер вздымал полы ее мехового пальто, силился растрепать ее прическу, но она шла, гордо запрокинув голову и выпрямив спину, презрев протянутую ей руку.

«Нет ничего хуже, чем эти недотраханные бизнес-леди, — с досадой думал он, идя на два шага позади. — Ничего, красавица, мы тебя быстро на место поставим. Будешь бегать за мной как привязанная, из рук у меня будешь есть…»

Во внутреннем дворе снег мел чуть потише. Одна из машин ожила, мелодично пискнув. «Хорошая машинка, “Порше-Каррера”», — немного завистливо отметил он.

— Садись, — бросила она, открывая дверь и забрасывая сумочку на заднее сиденье.

Кожаное кресло мягко и упруго приняло его. Она откинула голову на спинку, вздохнула и закрыла глаза. Он воспринял это как сигнал и потянулся к ней.

«Да что ж это я так расслабилась! Фу ты, черт! Только потеряешь бдительность, как этот уже тут как тут». Почувствовав на своем лице чужое дыхание, оперативник Скрипковская мгновенно открыла глаза и сгруппировалась.

Поцеловать он не успел — она отодвинулась. Зрачки в полумраке машины у нее были огромные.

— Дай мне мою сумку, — приказала она.

Он покорно перевесился назад, нащупал сумку и подал ей. Она зачем-то стала копаться внутри.

— Ключи от машины у тебя здесь, — мягко заметил он, и рука его оказалась где-то под сумкой, которую она держала на коленях и в недрах которой безуспешно рылась.

— Я знаю, — сухо произнесла она. — Дай мне их, пожалуйста.

Она почти вырвала у него из рук злополучные ключи и вставила их в замок. Машина ответила сразу же, мотор заработал ритмично и почти бесшумно.

— Я забыла ключи от квартиры! — вдруг вспомнила она. — Посиди здесь. Я сейчас вернусь.

Она выпрыгнула из машины, спасаясь от навязчивой близости своего спутника. Снег летел сразу во всех направлениях — верх, вниз, вбок, и у стен «Парижа» намело уже небольшие сугробы. Катя нырнула в дверь служебного хода, человек в дверях кивнул ей, и она снова помчалась вверх. Чертовы лестницы, сколько же она сегодня по ним набегала? В кабинете она открыла сейф и вытащила ключи от квартиры Антипенко, которые Лысенко велел ей поберечь. Сунула их в карман и не спеша, выравнивая дыхание, стала спускаться. Если разобраться, спешить ей было некуда. Этот урод сейчас или будет ее убивать, или снова станет распускать руки. Впрочем, он совсем даже не урод. Она усмехнулась.

Забыла ключи от квартиры! Баба всегда баба, даже и самая суперделовая. Ладно, ему это только на руку. Он открыл ее сумку. Внутри, конечно, бардак, как и у любой бабы. Какие-то бумажки, шпильки, косметичка, кошелек… Визитница, пачка жевательной резинки, карамелька и довольно потрепанная книжка в мягком переплете. Наверное, женский роман. Нет, смотри ты, детектив. Надо же! А, бабский детектив. Это ничуть не лучше дамского романа. Он раскрыл кошелек. Кроме денег и банковской карточки, в нем ничего не было. Ее деньги его сейчас не интересовали. А, вот еще кармашек сбоку, который он сразу не заметил. Он, уже торопясь, расстегнул его. Там лежали ее права, он достал их, повертел в пальцах, приноравливаясь к неверному свету фонаря, прорывающемуся сквозь летящую сплошную завесу снега. Все правильно. Соболева Екатерина Александровна. Он быстро засунул документ на место. Один раз он ужасно прокололся — познакомился не с той дамочкой, спутав ее с такой же невзрачной на вид особью. Потерял время, к тому же доставил невзрачной дамочке совершенно бесплатное удовольствие. Здесь с самого начала он был уверен, спутать эту мадам с кем-либо другим практически невозможно, но провериться все-таки стоило. Он обошел машину и сел на водительское место. Что-то она сильно топорщится. Пора поставить ее на место.

Она возникла из метели внезапно, дернула ручку двери и ужасно удивилась. Он вышел, в который раз за вечер подхватил ее под локоток и подвел к пассажирскому месту.

— Ты много выпила. Так что машину поведу я.

— А ты?.. — Она еще ершилась, и он почти силой усадил ее.

— Я мужчина, — проронил он веско. — Бутылка вина для меня — ничто.

Она покорно подобрала внутрь шубу. Вот так-то лучше, кошечка. Он снова обошел автомобиль, невольно им любуясь и завидуя, и сел за руль.

— Куда едем? — Он повернул к ней красивое лицо и улыбнулся.

Она назвала адрес. Он показался ему смутно знакомым. А, да, Лина утром его уже называла. Ехать было всего ничего — пересечь три улицы, пятнадцать минут неспешного ходу. Но такие, как она, и в киоск за хлебом ездят на машине.

Слава богу, что этот мачо уселся за руль и не будет хватать ее руками! Правда, машина Натальи Антипенко, и она за нее отвечает… Ну, будем надеяться, что у этого Казановы водительского опыта побольше, чем у нее, тем более после кальвадоса.