Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы выехали обратно. Жора сел рядом с Фрицем, я забрался на лавку сзади, начал возиться с проводами, прислонив ранец к спинкам передних сидений так, чтобы полые трубчатые рукоятки управления стабилизаторами смотрели на меня. К ним изолентой примотал по два кнопочных реле, пропустил сквозь трубки провода.
Портативных аккумуляторов на танкере не нашлось, зато Фриц подогнал ручной фонарик с генератором, от которого я собирался запитать воспламеняющие запалы. Еще из мастерской я прихватил защитные очки с широкими стеклами для работы у станка. Сейчас они болтались у меня на шее.
– Фриц, а чего ты Степанычу втер, что тот нас пропустил? – долетел сквозь гул мотора голос Жоры. – Вот я бы, убей меня клон, ни в жизнь так не поступил, то есть не пропустил бы ни за что.
Я поднял взгляд: Фриц, повернув голову, с хитрым прищуром смотрел на Жору. Тот почему-то начал медленно привставать, упершись рукой в приборную панель.
– Так он же… – начал Фриц, но Жора не дал договорить.
– Там! – выкрикнул он, указав вперед. Полностью распрямился и тут же сел, потому что «Виллис» подпрыгнул на камне. – Смотрите!
Мы уже почти достигли границы с каменистой равниной, по которой вдалеке, оставляя длинный пыльный шлейф, в сторону города предтеч мчались два боевых кара.
Фриц врезал по тормозам, я чуть не стукнулся грудью о ранец, вовремя схватился за борт.
– Похоже, один повернул к нам, – хрипло произнес Жора. – Че делать-то будем?
Я поднял ранец, встал на лавку, набросил ремни на плечи.
– Ты ж его не испытал! – Фриц уставился на меня снизу вверх, вскинув рыжие брови.
– Ничего, – ответил я, застегивая ножные обхваты. – Главное – стабильность в полете. Отсюда до развалин точно допрыгну.
Справившись, подвигал плечами, нацепил на глаза очки.
– А как же провода, запал? – снова заговорил Фриц.
На правом плече у меня висели два несоединенных провода с оголенными концами.
– Скрути их, – велел я, нагнувшись к нему. Взялся за рукоятки управления стабилизаторами, повторявшими локтевые сгибы.
– Да они ж сейчас нас прикончат! – воскликнул Жора. – Мотать отсюда надо!
– Подожди, – я подвигал одной рукой, следя через плечо, как меняет угол наклона правый стабилизатор. Проверил работу левого. – Им сейчас не до вас станет.
Фриц расправил закрутившийся ремешок у меня над ключицей, хлопнул по плечу:
– Готово.
Я кивнул ему, расставил ноги шире, слегка присев, наклонился вперед, поправил раму, давившую на поясницу, и, вновь взявшись за рукоятки, велел:
– Головы пригните.
Сжал гашетку ручного генератора на фонарике, вдавил кнопку реле. За спиной раздались треск, шипение. Из сопел двух двигателей с гудением вырвалось пламя, ноги оторвались от лавки. На секунду я завис в метре над машиной, подняв реактивной струей облако из песка и пыли, а после рванул вверх так, что дыхание от перегрузки перехватило. Ремни стянули грудь, ветер зашумел в ушах.
Я слегка развел руки в стороны, изменив угол наклона стабилизаторов, посмотрел вниз, скользя по отлогой траектории над равниной. Машина с Фрицем и Жорой осталась далеко позади, подо мной промелькнул боевой кар, заложил крутой вираж – не иначе как заметили.
Спустя мгновение небо расчертили трассы огненных зарядов импульсного автомата на крыше боевой машины. Люди Бланка преследовали меня, пытаясь сбить. По всей видимости, у них не было управляемых ракет, иначе давно бы воспользовались ими: киберу достаточно одной, чтобы поразить цель.
Вновь изменив угол наклона стабилизаторов, я поднялся выше, обогнал второй боевой кар из резервной мобильной группы, спешивший к газгольдерам, показавшимся вдалеке. Только бы топлива до них хватило! Если сожгу две оставшиеся ступени, ранец превратится в бесполезную груду металла, и дочь с Мирой мне уже не спасти.
Двигатели были рассчитаны на подъем куда большего веса, чем мой, но при этом конструкторы в них не закладывали многоразовые «прыжки», как требовалось пехотинцу на поле боя, то есть топливо в ступенях прогорит полностью минуты за две, тяги хватит, чтобы развить скорость примерно в двести – двести пятьдесят километров в час. Некоторое время смогу планировать, используя стабилизаторы, а дальше…
Газгольдеры быстро приближались, и тут двигатели смолкли. Судя по растущим размерам зданий, я начал снижаться – надо где-то приземлиться. Парашют погасит скорость, но не спасет от травмы, к тому же он неуправляемый.
Используя стабилизаторы, я немного замедлил спуск – во что бы то ни стало нужно долететь до газгольдеров, над крышей одного из зданий растянута маскировочная сеть – буро-желтые пятна ее лоскутов уже виднелись с высоты.
Снизу хлестко щелкнули несколько выстрелов. Нефтяники с лесорубами били по мне из карабинов, приняв за солдата-десантника. Только этого не хватало, сейчас какой-нибудь снайпер всадит мне пулю в живот или грудь, и тогда я кувырнусь с пары сотен метров на землю, вот будет потеха.
Спикировав к газгольдеру, где находилась портальная машина, я завел руку за спину, расчековал контейнер с парашютом, дернув за скобу, схватился за рукоятки управления стабилизаторами, свел их вместе, поставив плоскости параллельно земле.
Хлопнув, наполнился купол. Тряхнуло. Ноги, будто у куклы-марионетки, вылетели вперед, я отпустил рукоятки, вцепившись в стропы, изо всех сил потянул их в стороны, стараясь увеличить площадь купола – хоть как-то замедлю падение. И чуть-чуть промахнулся мимо крыши, врезался грудью в каменную стену.
Из легких вышибло воздух, от боли перед глазами вспыхнули и погасли десятки светлячков, поплыли круги. Выбросив руки вперед, я схватился за край масксети, повис на ней, заскрежетав зубами.
– Не стрелять, это свой! – донесся сильный голос Ларса. – Снимите его, а то разобьется!
Я тряхнул головой, глянул через плечо. До земли было метров тридцать; справа, на расстоянии чуть больше вытянутой руки, из стены торчала кран-балка с обрывками троса, пропущенного через роллер-блок. Сил подтянуться наверх не хватало, не позволял тяжелый ранец, а вот добраться до балки я вполне мог. Во всяком случае, стоило попробовать.
Внизу суетились люди, кричали мне: «Держись!», кто-то громко советовал отыскать брезент, чтобы растянуть его под стеной.
Угу, пока они его найдут, здесь появятся кибертехи на карах, всем станет не до меня, силы иссякнут, и я рухну с высоты на каменную площадку. Костей не соберут.
Сделав пару глубоких вдохов, правой рукой я оттолкнулся от стены, пустив тело в раскачку, на обратном ходу дотянулся пальцами до кран-балки, ломая ногти, зацепился за кромку. Повис, словно распятый на кресте мученик.
От напряжения задрожали плечи, судорогой свело мышцы шеи.
– Перебирайся на балку! – долетело снизу. – Затем спускайся по тросу к лестнице!