— Лилия!

Девушка открыла глаза. Так звать ее мог только один человек на факультете, и она испытала двойственные чувства: с одной стороны, хорошо, что Вальтер здесь, а с другой — она бы предпочла Виктора Вагнера, декана. В его объятиях она бы успокоилась. Он настоящий мужчина, крепкий, сильный, уверенный, решительный. А Валька что? Валька друг. Но, как говорится, лучше, чем ничего.

— Привет, — сказала она. — Ты чего? Меня искал?

— Да, то есть… искал, но… — Юноша запнулся, глядя на нее с каким-то странным выражением лица, словно хотел запомнить навсегда. — Ты уже все книги сдала?

— Да.

— И как она? Ничего? — Юноша имел в виду библиотекаршу.

— При мне никого вроде не наказывала. Даже наоборот…

— Понятно. Ты меня подождешь?

— С чего это вдруг? У меня дела, и вообще, это парень должен ждать девушку, а не наоборот! Ты же мужчина.

— Ну, вообще-то еще пятьдесят лет назад при дворе были в моде так называемые турниры Роз, когда именно девушки сражались, а мужчины наблюдали за поединками, — отчего-то смутился Вальтер. — Отец рассказывал, что в молодости ему приходилось три раза участвовать в «осаде крепости», когда именно юноши затворялись за забором, а девушки должны были прорваться внутрь. Их разрешалось осыпать лепестками цветов, конфетти и марципанами…

Лилька представила Вальтера, который горстями рассыпает вокруг себя лепестки роз, и рассмеялась.

— Ничего смешного! — воскликнул он. — Та девушка, которая первой врывалась в крепость, получала право женить на себе одного из защитников, и тот не имел права ответить отказом!

Девушка закусила губу. Вместо Вальки воображение мигом нарисовало ей красавца-декана. Ах, если бы Виктор Вагнер принимал участие в подобной забаве, она бы жизни не пожалела, но первой ворвалась внутрь крепости. Лилька столь живо представила себе, как она в доспехах, словно милитисса Ордена топора,[11] врывается в крепость и падает на колени перед деканом, что чуть не упала по-настоящему. Крепкая рука, схватившая ее за локоть, вернула студентку в реальный мир.

— Ты чего?

— Лилия, я, — видимо, Вальтер тоже что-то такое подумал, потому что внезапно смутился, — я тут подумал, что если бы ты… если бы такое случилось с нами, то… Я бы сам открыл тебе ворота!

Выпалив эти слова, юноша рывком распахнул дверь и скрылся в недрах библиотеки. Изнутри донесся торжествующий вопль сторожевого привидения.

Лилька поколебалась немного, после чего решительно двинулась прочь. Нет, она не совсем уйдет. Она просто не станет его долго ждать. Если захочет, закончит все дела с библиотекаршей быстро — у него всегда все учебники в полном порядке, не придерешься. Сдаст и догонит.

Пока она торчала в библиотеке, в другом крыле толпа рассосалась. Возле злополучной стены осталось всего двое аспирантов, которые стояли там на манер почетного караула. Часть стены была огорожена цветными лентами, ярко выделялся белый лист объявления.

Подойдя ближе, Лилька прочла: «Это памятник студенческой безалаберности и бесшабашности, а также наглядное свидетельство того, до чего человека может довести неумение рассчитывать свои силы. Оставлен девятого числа изока-месяца[12]1569 года от С. Б.[13] Охраняется руководством университета».

Проходившие мимо студенты останавливались, читали надпись, понимающе улыбались. Некоторые шепотом обменивались мнениями насчет того, как в стене получилась такая фигурная дыра. Нашлись даже энтузиасты, которые прямо там принялись строить гипотезы и пытаться рассчитать траекторию и точку приложения сил.

— Лилия!

Девушка обернулась и невольно умилилась. Бежит, чудо! Руками размахивает!

— Лилия, ты почему меня не подождала? — воскликнул Вальтер, подбегая. — Я так торопился…

— А откуда мне было знать, сколько времени ты проторчишь в библиотеке? — фыркнула девушка. — Кроме того, я сама только что оттуда, мне топтаться у порога как-то не улыбалось…

— Извини, — мигом пошел на попятную юноша.

— И потом, мы же с тобой не договаривались там встретиться, оно как-то само получилось, — продолжала Лилька. — У меня, может быть, срочные дела были. И все бросать? Ради чего? Постоять рядом пять минут? Стоим, что дальше?

Так хотелось сказать больше, например: «Ты мне, конечно, друг, но пойми, что у меня есть и своя жизнь!» Но Вальтер опередил ее.

— Я тебя искал, — промолвил он извиняющимся тоном.

— Нашел, — кивнула девушка. — А зачем?

— Там, — он почему-то смутился, — насчет твоего кота, Левиафана…

— А что насчет моего кота?

— Его опять назад принесли.

Аглая Борецова чувствовала себя прескверно. Не сдать последний зачет! И из-за чего? Из-за шпаргалок, которые в другие аудитории на другие экзамены можно было пронести свободно! Другой вопрос, что не всегда была возможность и даже время для того, чтобы ими воспользоваться… А вот поди же ты, было время, была возможность — и такой провал. Времени на пересдачу оставалось всего несколько часов. А ведь еще есть куча других дел! И когда все успеть?

Подруги ждали ее в комнате, собравшись выпить чаю, судя по дымившимся кружкам. Кружки принесли свои, как и печенье со сластями, а вот заварка была ее. Но Аглая сейчас была не в том состоянии, чтобы возмущаться. Не забыли про хозяйку, плеснули кипятка и ей — на том спасибо!

— Спасибо, — пробурчала она, пробуя губами чай.

— Ты чего такая снулая? — Анна Белла сидела на ее кровати, подогнув ноги. Ее туфельки стояли на полу. — Случилось что?

— Случилось. Я тест не сдала.

— Ой.

Сказано это было так спокойно и даже мимоходом, что Аглая не смогла сдержаться.

— Я шпаргалки взяла. Твои, между прочим, — кивнула она Яне Терчевой, — по которым ты все прекрасно написала. А он меня с ними заловил. Все отобрал — работу и записи…

— Записи? — Третья девушка, Виктория Крама, подняла голову.

— Угу. До единого листика. — Аглая хлебнула из кружки так лихо, словно это была самогонка, и закашлялась, обжегшись кипятком.

— И что теперь? — Дождавшись, пока она прокашляется и восстановит дыхание, спросили девушки.

— Ничего. Пересдача сегодня после трех. Представляю, как это будет выглядеть… — Аглая задумалась.