Работа шла круглосуточно. Очень скоро, отшелушивая плевелы от зерен, вышли на несколько фамилий, под которыми мог в настоящий момент скрываться Славич. Покупатели мобильников и SIM-карт, железнодорожных и авиабилетов, люди, пересекавшие чешскую, германскую, польскую и украинскую границы вместе с Форманом и Десанкой. Хенрик Нейхоф, Болеслав Шимборский, Иржи Мигалек, Гийом Реверди, Юре Зогович... голландец, поляк, чех, француз, серб...

Даже если считать, что половина этих фамилий не имеет никакого отношения к Славичу, то как минимум три из них он точно использовал. И, надо полагать, возможности Здравко в документальной области не безграничны. Вероятнее всего, паспорта, которыми он сейчас пользуется, изготовлены еще во время его работы в Синдикате. В то время работа по производству фальшивых документов была поставлена на поток, однако во время разгрома международной организации киллеров подпольную фабрику нашли и уничтожили. Значит, следует искать следы Славича – прошлые и настоящие, именно по этим фамилиям, отсеивая попавшие в список случайно.

Кстати, Станиславу приготовили замечательный подарок – новые документы. Старые, можно сказать, сгорели синим пламенем. Гражданина Белозерова С.П. слишком хорошо знали люди, которым как раз это знать было необязательно. Теперь Стас согласно паспорту значился Андрюшиным Станиславом Дмитриевичем, уроженцем города Пензы. Был ему выправлен и заграничный паспорт, а также все положенные страховые свидетельства и даже ИНН. Можно было констатировать, что программа по защите свидетелей работает успешно и в нужном направлении.

Правда, Стас подозревал, что скорость, с которой были изготовлены новые документы, обусловлена вовсе не стремлением его защитить, а, наоборот, желанием людей с большими звездами на погонах как можно скорее отправить новоиспеченного бойца Андрюшина С.Д. на передовую. Точнее – на поиски Здравко Славича.

Его догадки оказались верными. Уже вечером третьих суток по прибытии в Москву Станислава и Димитра Стоянова перед отъездом в «Европы» инструктировал генерал Веклемишев. Задача перед ними стояла категории повышенной сложности. Работать предстояло на незнакомой чужой территории, причем по собачьей методике. Вадим Александрович охарактеризовал суть их предстоящей деятельности как «принцип легавой».

Стас раньше как-то не задавался вопросом, почему эту породу охотничьих собак зовут именно легавыми. То, что они не лягаются, было, в общем-то, понятно. А вот каким образом эти собачки «легаются», догадок в голову не приходило, да, собственно, и вникать в данный вопрос особого желания не было. Охотой, тем паче с собачьей поддержкой, Станислав никогда не увлекался. Но, оказывается, название это имело свое четкое, правда, несколько устаревшее значение, а сами собаки – специфическое предназначение.

Используются легавые для охоты на мелкую пернатую дичь, типа перепелов, которые прячутся в траве или в невысоких посевах на полях и лугах. Собаки работают челноком, бегут перед охотником частым зигзагом, прочесывая местность в коридоре шириной примерно пятнадцать-двадцать метров. Учуяв добычу, они не кидаются на нее, а делают стойку, чтобы хозяин подошел поближе и изготовился к стрельбе. Ну, а далее бедного перепела пугают, птичка взлетает, по ней стреляют...

Так вот, именно охотничья стойка у лежки дичи, которую привили этой породе собак французские селекционеры, напрочь исказила коренное название и саму суть работы. От природы легавые не имели дурной привычки, унюхав добычу, вставать торчком около нее и уж тем более интеллигентно поджимать лапку. Они просто ложились рядом с прятавшейся дичью и терпеливо поджидали охотника. Так что собачий бренд «легавые» не нес в себе никаких филологических заморочек, а вел свое начало от элементарной команды «лежать».

Вот и Станиславу вместе с Димитром Стояновым предстояло зигзагами чесать по Европе в поисках Славича. «Луга и поля», на которых им предстояло работать, охватывали собой территории, соизмеримые с площадью некоторых европейских стран, а то и просто сами эти государства. И, если им повезет и они вдруг нападут на свежий след, а еще лучше – схрон, Славича, то действовать они также были должны, как легавые собачки. То есть не активничать, а залечь где-то рядом и ждать охотников с ружьями. Генерал Веклемишев обратил на этот пункт при инструктаже особое внимание. Здравко Славича требовалось взять живым, чтобы в дальнейшем передать его Гаагскому трибуналу. Об этом Вадима Александровича очень попросили сербские коллеги, которые уже давно пытались выйти на след международного преступника.

Если для подполковника Стоянова данное указание генерала являлось руководством к действию, то Стас незаметно для окружающих сложил под столом фигуру из трех пальцев. Команду он принял, а как дальше сложится, война план покажет. Уж очень чесались у него кулаки... Так хотелось добраться до этого мерзавца Горана-Славича, особенно до его гнусной физиономии! А после что останется, можно и в международный трибунал сдать.

Перед отъездом Станислав попытался позвонить Маше. Однако его попытки связаться с девушкой были безуспешными. Приятный женский голос информировал, что телефон абонента отключен или он находится вне зоны досягаемости. Где сейчас скрываются Маша и Василий Васильевич, Станислав не знал. До окончания операции по поимке Славича Веклемишев предложил им пожить некоторое время в безопасном месте. Куда они уехали, Вадим Александрович и сам не ведал. Конспиратор Василий Васильевич уже на следующий день после расставания под Киевом отзвонился генералу и доложил, что они с Машей прибыли туда, куда должны были прибыть, и обещал дать знать о себе через неделю.

Переживание о разлуке было делом неблагодарным. Ведь именно от Станислава зависело, какой долгой она будет. Чем скорее они выйдут на Славича, тем скорее Стас увидится с Машей.

На следующее утро после инструктажа Станислав и Стоянов отбыли в Европу. Работать им, особенно на начальном этапе, предстояло порознь. «Дан приказ, ему на Запад, ей в другую сторону...» Это было обусловлено прежде всего тем, что им вдвоем надо было обследовать слишком большие территории, возможно, посетить несколько стран. Вторым важным фактором являлось то, что на этот раз работали они вполне официально и могли рассчитывать если не на помощь агентов региональных отделений Интерпола и правоохранительных органов государств, где засветился Славич, то, по крайней мере, не на их ревнивое противодействие. Мало кто из правоохранителей любит, когда по его территории несанкционированно лазят чужаки. Не было проблем и с визами. Большая часть стран, которые предстояло посетить Стасу и Димитру Стоянову, входили в шенгенскую зону. На въезд в остальные заботой генерала Веклемишева в их паспортах были открыты долгосрочные визы.

На первом этапе Стоянов отправлялся в Польшу, Станислав начинал свою работу с Чехии. Выбор этот был не случаен. В свое время, при переброске Стаса из России в Германию, в тренировочный лагерь Синдиката, он полторы недели жил в Праге. Чтобы убить время, Станислав с провожатым целыми днями шатался по чешской столице и, в общем-то, неплохо ее изучил, особенно центральную часть города.

Правда, применять свои знания на деле Станиславу практически не пришлось. С этим справился приставленный к нему сотрудник Интерпола. Он возил его по Праге на служебной «Шкоде» и выступал в роли переводчика.