Сколько времени прошло? Крысы исчезли, хотя тени по-прежнему метались по комнате — грызуны были всего лишь началом.

На миг ван Хелсинга охватила угрюмая радость. Вот он, последний бой! Старик подполз к тумбочке и нашарил пальцами заветную коробочку, ненароком смахнув очки. Тени тут же сгустились в яростный вихрь и разнесли тумбочку в щепки. Коробка с пилюлями упала на пол. В ушах стоял оглушительный волчий вой, раздающийся отовсюду и ниоткуда одновременно.

Старик оказался перед выбором, который мог стать последним в его жизни. Что взять в первую очередь — оружие или пилюли?

Вихрь вытянулся до самого потолка и начал принимать более ясные, объемные очертания. В темном ореоле медленно проступала чья-то фигура. Время, отпущенное ван Хелсингу, было на исходе. И тогда он принял решение. Оттолкнувшись от кровати, профессор метнулся к столику с оружием. Если ему суждено погибнуть, он заберет демона с собой.

Силуэт в тенях принадлежал человеку. Пальцы ван Хелсинга были в считанных дюймах от заряженного и полностью готового к бою арбалета, когда темная рука молниеносным Движением отшвырнула столик в сторону.

Все. Старик перекатился на спину и стал ждать конца. Козырей у него не осталось. Одряхлевшее сердце сдалось раньше, чем воля.

На ван Хелсинга упала тень. Волки завыли громче прежнего.

— Простите, друзья, — прошептал он. — Я подвел вас.

Завывания взмыли до крещендо, словно невидимые звери чествовали победу своего хозяина. Враг сорвался с места; ван Хелсинг закричал. Он надеялся, что остановка сердца спасет его от боли, но костлявая оказалась не такой милосердной. Когда в шею профессора вонзились клыки, он был еще жив.

Мина по-прежнему не могла найти Квинси. Все телеграммы посланные ван Хелсингу, остались без ответа. Скорее всего на его помощь рассчитывать нельзя. Между тем Квинси угрожал враг, с которым не сталкивалась даже она сама.

Достав из тайника в туалетном столике железный ключ, Мина спустилась в подвал и прошла в комнату рядом с ледником. За двадцать пять лет замок успел основательно проржаветь. Сколько она ни старалась, ключ упорно не хотел проворачиваться. Проклятие! Стоило ей поддаться гневу, раздался громкий треск, и дверь отворилась. Мина с изумлением посмотрела на выломанную дверную коробку. Поначалу она испугалась собственной силы, но быстро сообразила, что дело в древесине, прогнившей от сырости.

Взяв фонарь, Мина вошла втемную кладовку. На полке, среди покрытых плесенью безделушек, стоял ящичек, с которым они с Джонатаном отправились когда-то в Трансильванию. Увы, его постигла та же участь, что и дверь. Откинув крышку, Мина упала духом. Страницы Библии раскисли, чеснок и борец истлели, содержимое бутылочек и пузырьков давно испарилось; ножи покрывала ржавчина, молоток и колья, украшенные золотыми крестами, потрескались, а то и рассыпались в труху. Когда-то в этом ящичке заключалась их надежда на спасение; теперь, как и само братство героев, он доживал последние дни.

Мина кинулась наверх, в кабинет — там хранилось единственное настоящее оружие в доме. Силой ей с Батори не сравниться, поэтому с голыми руками против нее выходить нельзя. Она сняла со стены катану — японский церемониальный меч, на котором клиенты Джонатана сделали гравировку:

Джонатану Харкеру

в день заключения англо-японского союза

30 января 1902 года

В спешке доставая катану из ножен, Мина порезалась и, отдернув руку, ударилась локтем о книжный шкаф. Боль заставила ее отбросить меч.

Раздался треск.

Ее локоть оставил в твердой древесине глубокую вмятину. Мина закатала рукав. Боль отпустила, но на руке уже наливался багровый синяк.

Сила. Неужели кровь Дракулы придала ей физической мощи — сейчас, спустя все эти годы? Или благодарить стоит Батори? Какая ирония: схватка, которая неизбежно им предстоит, станет гораздо интереснее усилиями самой графини.

Оглядевшись, Мина приметила стеклянное пресс-папье на краю стола. Взяла его в руки, сжала. Ничего.

Попробовала еще раз. Бесполезно. Может, со шкафом ей просто повезло? Дьявол!

В досаде она швырнула пресс-папье на стол. Стекло разлетелось на куски. Мина вновь перевела взгляд на руку. Из ладони торчали окровавленные осколки, но боль едва ее тревожила.

Почему эта сила проявилась только теперь? Не от того ли, что раньше она не поддавалась вспышкам гнева? Что ж, дар князя обнаружился в нужную минуту. Если он поможет ей в битве с графиней, надо понять, как им пользоваться.

Мина взялась с обеих сторон за массивный дубовый стол Джонатана; чтобы затащить его в дом, пришлось изрядно попотеть двум здоровенным грузчикам. Она глубоко вдохнула и попыталась его поднять. Руки ее задрожали, но стол даже не сдвинулся.

Закрыв глаза, она представила Батори — подлую тварь, которая вторглась в ее дом и осквернила ее тело. Пустите детей приходить ко Мне. Она оттолкнула стол, и тот с громким скрежетом поехал по деревянному полу. Мина недоуменно уставилась на него. Нужно научиться вызывать эту силу в любую минуту — и контролировать ее.

В дверь кабинета отрывисто постучали.

— Прошу прощения, мадам, — донесся голос Мэннинга из коридора, — с вами желает поговорить какой-то джентльмен.

Мина намеревалась сесть на ближайший поезд до Лондона и начать поиски Квинси: слишком долго сын без защиты. Выслушивать пустые соболезнования у нее нет времени.

— Мэннинг, передайте мои извинения и скажите, что пока я не хочу ни с кем видеться. Полагаю, посетитель поймет.

— Я сказал, что вас сейчас нельзя беспокоить, но, как уверяет этот джентльмен, его вы не откажетесь принять. Он передал визитную карточку.

Мине не хотелось, чтобы дворецкий увидел разгром в кабинете. Она чуть приоткрыла дверь, взяла карточку цвета слоновой кости — и чуть не выронила ее, увидев имя посетителя.

— Так мне попросить его уйти? — поинтересовался Мэннинг.

— Нет. — Без веской причины этот человек сюда не пришел бы. Взгляд Мины метнулся к израненной ладони. Об этом ему знать не обязательно. — Пусть подождет в гостиной — мне нужно привести себя внадлежащий вид.

Лорд Годалминг долго смотрел вслед Квинси. Его даже обрадовало, что юноша хотел побыть один. Артуру требовалось время, чтобы обдумать сведения, полученные в квартире Сьюарда. Неужели Дракула и есть Джек Потрошитель?

Холмвуд очень смутно помнил осень 1888 года, когда весь Лондон был скован ужасом. Ему тогда хватало собственных страхов: здоровье отца и Люси сильно пошатнулось. И все же он никак не мог смириться с вероятностью, что их давний враг жив. Однако волна убийств, в точности повторявших почерк Джека Потрошителя, прокатилась по всей Европе; о простом совпадении говорить не приходилось. Кто еще, кроме Дракулы, мог усадить Джонатана на кол посреди Пикадилли — да так, чтобы не осталось ни одного свидетеля? Если князь вернулся в Англию, то им грозит страшная опасность. Всех нужно предупредить. Тем не менее Холмвуду очень не хотелось обращаться к Мине Харкер. Может статься, Дракула в первую очередь мстил именно ей — или же она, не связанная теперь брачными узами, наконец поддалась его чарам… Ее разум всегда казался Артуру клубком противоречий. Он совершенно не представлял, как она отреагирует на известие о Дракуле. В конце концов, Холмвуд решил поступить как честный человек. Он изложит Мине все факты, а уж как она распорядится ими — ее дело. Вот только последствия этого выбора неизбежно коснутся и его…