Будет ли купол вообще мне преградой? Но разве не глупо рисковать и кидаться на полупрозрачную пленку, пусть даже плывя в тени? А стараться проскочить в проход, который оромхии открыли в обмен на побрякушки?

Опасно. «Навигатор» только-только стал меньше барахлить. Лучше не рисковать, когда рядом Туман. Он не позволил бы мне идти за ним по пятам.

Я вытерпела каждую секунду, как жесточайшую пытку, пока Туман не скрылся в лесной чаще, и вышла из-за кустов. Оромхии ненадолго вылупили огромные круглые глаза, замерев с побрякушками в руках, и упали на песок в поклоне.

Что с ними? Ко мне сзади незаметно подкралась королева оромхий или как они там у них называются?.. Но за спиной лишь морской бриз качал ветки туземных деревьев, с них на меня пялились голубые птицы. А оромхии не сдвинулись ни на миллиметр. В любом случае я произнесла заранее заготовленную фразу:

— Прошу вас, откройте мне купол, а я…

Собиралась добавить: «… дам в подарок половину своих волос. Сейчас модно ходить с темными корнями и светлыми концами», но оромхии пулями понеслись к прозрачной пленке купола. Привычную ультразвуковую песню они пели еле слышно и живо махали руками. Когда я дошла к ним, они уже закончили и упали в поклон, разметав черные пряди по песку.

— Благодарю вас, — неловко бросила я на прощание. И утекла за куполом в тень.

Ничего себе, какое влияние оказывают скиамасы на оромхий! Я сильно похожа на одну из них? Я резко вывалилась из тени дерева на зеленую лужайку и ощупала волосы чуть выше лба. Ну вот, все в порядке, рога не выросли, но рукава рубашки укоротились — едва доставали до локтя. Кожа побледнела или мне чудилось?

Разве есть когда осматривать себя и волноваться? Туман пошел от берега наискосок, значит, двинься я дальше вдоль моря, сделала бы огромный крюк. Я метнулась в тень и потекла под кустами, мимо мелких зверушек, по травинкам, камушкам и опавшим листьям.

Лишь бы не сбиться, лишь бы не сбиться. Услышать бы шаги Тумана, но разве не для того он обычно ходил бесшумно, чтобы скиамасы не преследовали?

Чьи-то шаги я услышала — и ринулась к ним. Они принадлежали эклерянину, который нес охапку дров. Недалеко еще один охотился с копьем. Поблизости эклерянки собирали ягоды.

Нет, возможно, далеко. В тени расстояние потеряло для меня значение. И я потеряла Тумана. Звуков становилось больше, вдалеке шумел океан голосов.

Город. Эклер.

Там, среди разноголосицы, стука копыт и башмаков, мне чудился знакомый голос. Я потянулась к нему, словно к соломинке над толщей воды.

Она меня спасла — я вывалилась из темноты на сено. Лошади в стойлах заржали, и конюх понесся от слепящего квадратного проема ко мне. Туман, безразлично обернувшись на звук, вывел из конюшни черного жеребца.

Не успел юноша добежать до сена, как я нырнула в тень. Цок-цок, цок-цок — я помчалась за стуком подков по брусчатке. Дракон повел коня прочь от гула голосов, поскакал по узким улочкам, между заброшенными домами. Он наверняка прятался от любопытных глаз, а я пряталась от него.

Может, все-таки вынырнуть перед ним и заставить с собой поговорить? Мы уже далеко от гор, он не потащит меня обратно в Скиалир. И выслушать меня придется. Хоть люди по улочкам мало ходят, кто-то да заметит перепалку, если Туман заругается.

И почему я решила, что он не поверит про шаманку? Сам недавно с ней препирался. Если до сих пор злится на нее — должен поверить.

Но за поворотом Туман выскочил на залитую солнцем площадь. Я вывалилась из тени, лишь бы не терять его из виду — отстану немного, спрятавшись за пустым прилавком, а затем нагоню пешком.

На облупленных боках двух-трехэтажных домов залегли глубокие трещины, потускнели вывески, окна завешены тряпьем — город будто пережил страшное землетрясение. Похоже, перемещение из Эсленсики во Фрелорат не прошло как по маслу. А сколько людей погибло? Тумана не волнует, что город пострадает от следующего перемещения!

В середине площади над сотнями людей возвышался неработающий фонтан — только он сохранился в первозданной красоте. Религиозный символ? Квартет из двух мужчин и двух женщин замер в величавой позе, у каждого в руках по кувшину. Видимо, раньше из кувшинов текла вода. Человек, толкавший речь с постамента, казался карликом по сравнению со скульптурами.

О чем он вещал?

А ведь я не расскажу ничего Туману. Мы давно вышли из волшебных земель. И будем говорить на разных языках.

Черный конь увозил всадника мимо притихшей толпы, а я смотрела, как он удаляется. В груди рождался отчаянный крик, но наружу я выпустила лишь слезы.

Вопли и стук копыт всполошили меня. Прискакала королевская стража. Я попала на сборище мятежников? Люди рванули кто куда, спасая шкуры. А я кинулась на них, в тени башмаков, платьев, шляп.

Меня затянуло в адский водоворот. Громкие звуки пугали, бесили, швыряли туда-сюда. Все вертелось, я не разбирала дороги.

До тишины далеко, как до Земли.

От безысходности я шмыгнула под крыло птицы в тот миг, когда она взлетала в спасительный воздух, полный свободы. Удивительно, но я поместилась под ней. Почему я не нырнула в тень черного коня? Так бы не отстала от Тумана. Но я слишком боялась, что он меня заметит.

Птица не замечала — поднялась ближе к солнцу, взмахивая широкими крыльями. Но мне нельзя далеко улетать. Я выскочила из крошечной тени: внизу тарелкой лежала площадь, от которой разбегались люди по лучам улиц, точно муравьи, а с южного горизонта мне подмигнули шпили замка герцога.

Я задержала мысленным взором ориентир и скатилась волной по той стороне крыши здания, что утонула в тени. Дальше по городу площади не встречались, дома уменьшались, редели, голоса стихали, сады густели, пока не перетекли в лес.

За ним перед хоромами герцога я остановилась. Тени деревьев не доставали до высоченной каменной стены. Ее настолько раскалило солнце, что в воздухе дрожала горячая дымка. Значит, противоположная стена замка не освещена.

Вдоль линии деревьев я обогнула замок и с легкостью проскользила по стене аж до четвертого этажа.

Наглая ложь, что скиамасы не могут бродить по Эклеру. Ни от какой злой натуры захватчиков меня не тошнило. Да, шум немного раздражает, мешает сосредоточиться, только и всего.

— Спасите помогите… — прохрипел уставший голос Тото среди неразборчивой трескотни прислуги. Он бормотал еще, по нескольку слов, разделяя речь паузами. Звал на помощь разными языками?

Невидимка заявляла, с ним все в порядке! И что он сидит в личных покоях Деяна…

Я потянулась к голосу пернатого и, перед тем как выйти из тени, сосредоточилась, нет ли рядом с ним иных сгустков тепла. Но теплышко лучилось одно — мое солнышко, Тото.

Из-под кровати, из углов, из-за стола и из-за картин тени потекли в центр комнаты, собирая меня в материю. Тото проглотил язык, широко распахнул голубые глаза, растерянно уставившись на меня сквозь золотые прутья клетки.