хватит, чтобы в суде время на подумать не давали.

— Ну, записи, положим, больше нет.

Сволочь! Неужели удалил? Я ведь не проверила даже.

— Но есть любящий муж и отец. И есть жена, которая хочет к любовнику уйти, семью бросить.

— Я не ухожу к любовника, я просто ухожу.

— Даже так, — он тихо рассмеялся. — Значит, Барсов именно такой, как я думал. Давай встретимся и попробуем поговорить.

— Давай. Где вы? Я приеду?

— Нет, красавица моя. Пока без Матвея. Только ты и я.

— Не будь законченным мерзавцем! Верните мне сына!

— Этот сын такой же мой, как и твой! — Женя тоже кричал.

— Пожалуйста, Жень. Не мучь меня.

Я слышала, как шумно он воздух втянул, затем заговорил, и голос его звучал спокойно:

— Чувствую, ты не готова к обстоятельной беседе. С Матвеем все хорошо. Он спит еще. Я позже позвоню.

— Нет! О боже нет! — но телефон уже молчал. Повторный набор ничего не дал. Я громко всхлипнула и посмотрела на здание УВД. Я как рыба трепыхалась на крючке у опытного рыбака. Сорваться пыталась. Мне нужна помощь. Одна не справлюсь. Женя играл на моих страхах и сомнениях. На моих секретах. Пора кончать с ними, или тайны сожрут меня.

— Здравствуйте, я могу увидеть господина Барсова?

Я приехала в «Астронефть». На управленческий этаж поднялась без проблем, а вот в приемной главы компании вышла неувязка.

— Вам назначено? — широко улыбалась красивая секретарша.

— Нет, но…

— Тогда ничем не могу помочь, — она все еще улыбалась.

— Уверена, господин Барсов примет меня.

— У господина Барсова сейчас очень важное совещание. Оставьте свои контакты, с вами свяжутся.

— Я могу переговорить с Ириной Петровной?

Личный секретарь Максима меня знала. Надеюсь, поможет.

— Присядьте, пожалуйста, — девушка все еще улыбалась, но, видно, что я ей надоела. Она принялась звонить, а я ждать. — Извините, — секретарша сама ко мне подошла, — Ирина Петровна занята на совещании.

— Я подожду.

— Не стоит.

Я начала закипать. Я увижу Барсова даже если придется с боем к нему пробиваться. А вот и случай! Открылась дверь приемной, и я, не испытывая сомнений и страха, стремительно бросилась туда.

— Подождите! Вы не можете! — я даже не оборачивалась. Краем глаза заметила, что Ирины Петровны действительно нет на месте — значит, распоряжения не впускать меня не давали. — Я вызову охрану!

— Вызывайте! — и рванула дверь директорского кабинета. Макс был не один. Несколько мужчин в строгих костюмах разом ко мне повернулись. Взгляды у них были не менее строгие. У Максима тоже, пока не понял, кто так бесцеремонно к нему ворвался. Через секунду уже выглядел удивленным и взволнованным. А я была решительной.

— Нам нужно поговорить.

Барсов смотрел на меня долгих секунд тридцать, затем также, не сводя глаз с меня, сказал:

— Господа, прошу прощения, вы не могли бы нас оставить?

Под тихое ворчание мужчины вышли. Дверь закрылась.

— Привет, — тихо поздоровался Макс. А я окаменела. Ехала, чтобы сбросить ярмо своих тайн, а сейчас даже овцой блеять не решалась.

— Мне нужна твоя помощь, — зашла с главного, — мне не к кому больше пойти.

Макс весь напрягся. Вероятно, думал, что пришла говорить о нас и только сейчас понял, что все сложнее.

— Помоги найти сына.

— В смысле?

— Женя увез его. Я не знаю куда, — меня прорвало. — Была в полиции, но они не хотят вмешиваться. Мне так плохо… Помоги, пожалуйста…

— Успокойся, — Макс резко вышел из-за стола и ко мне подошел. В глаза заглянул и, вероятно, увидел отражение моего внутреннего отчаяния. — Разберемся. Ребенка найдем. А ты не плачь. Савин ведь ничего ему не сделает? Отец же.

Интересно, он себя убеждал или меня? Откуда Макс мог знать? Ладно, нужно собраться. Я набрала в грудь побольше воздуха. Пора рубить.

— Максим, мне сказать тебе нужно… — давай же! — Женя не отец Матвея.

Макс непонимающе нахмурился.

— После той ночи в клубе. Ты уехал, а я… я… Матвею одиннадцать будет через два месяца… Он твой.

Глава 36

Макс

— Не понял, — нахмурился я. — Ты сейчас про своего сына? Матвея, да? Девятилетний мальчик который.

— Да. Я скрыла его возраст… Я боялась…

Ах, боялась! Ну это же все меняет! Бля-яядь! Что же происходит-то? Это как вообще?!

— То есть после той ночи в клубе ты забеременела? — я пытался абстрагироваться от эмоций и составить полноценную картину. Сложно это. Сложно. Черт!

— Да…

— И ты вместо того, чтобы мне сказать, — ее ответы мне не нужны были: я проговаривал факты, чтобы эмоциональный тайм-аут взять, — выскочила замуж за левого мужика. Назначила его отцом моего сына. Серьезно?

— Ты уехал…

— И что?! — прорычал я. — Что, я спрашиваю? Думаешь это оправдывает тебя?

Глаза Дины опасно блеснули, и она, поджав губы, голову надменно вздернула:

— Мне не нужны оправдания. Это была твоя неосторожность. Ты назвал возможные последствия «проблемой». Я избавила тебя и от проблем, и от последствий.

— Я был зол! — взорвался неслабо. — С чего ты взяла, что мне нужна такая, — показал кавычки в воздухе, — забота? Ты лишила меня выбора. Я мог быть отцом, а ты сделала меня мудаком!

— Ну прости! — крикнула Дина. — Прости! Да, я виновата. Да, стерва, что не сказала. Да, шлюха развратная и тебя несчастного соблазнила.

Я от злости челюстью клацнул. То что языкастая сучка — это точно. Как же она могла? Как?!

— Ты сына мне поможешь найти? — и Дина всхлипнула. — Помоги, потом можешь ненавидеть.

У меня в голове резко щелкнуло. Это мой сын. Мой ребенок. Я пока не знал, как к этому относиться… Черт, мне тридцать шесть и еще десять минут назад я был одиноким холостяком! А теперь есть сын-подросток, который совсем не знал меня. Как и я его. Мы попробуем разобраться, но сначала я найду своего пацана. И закопаю Савина.

— Ирина Петровна, — я ударила по кнопке селектора, — Анатолия Константиновича ко мне срочно!

Дядя Толя поможет. Это вам не полиция. Это — КГБ, ФСБ, Разведка и Спецназ в одном флаконе. Землю рыть будет, но найдет, хотя, думаю, не придется. Савин врач, а не профессиональный киднеппер.

Я перевел взгляд на Дину: она стояла тихая, руками себя обнимала и смотрела куда-то в пустоту. Уставшая и измученная. Она вообще спала сегодня?

— Дина, — я очень осторожно взял ее за руку, внимание на себе перетягивая. Не нужно еще больше накручивать себя. У самого ладони подрагивали от дикой смеси злости, обиды и странного предвкушения. Это ведь Дина. Моя Дюймовочка. Девушка, в которую влюбился с первого взгляда. Девушка, чей взмах ресниц полностью лишал меня воли