— Нет. Я больше никогда и никого не смогу полюбить так как тебя.

— Сможешь. Обещай мне это! Я не просто так думаю, я знаю. Когда ты находишься на пороге перехода, многое воспринимается по-другому. Поэтому я хочу, чтобы ты не затягивала и вышла замуж за того, кто тебя любит так же, как и я. Он сделает тебя счастливой, обещаю.

— Но ты же меня ни с кем не хотел делить?

— Я и сейчас не хочу, но и не хочу оставлять тебя в этой жизни одну. Поэтому к тебе придет твоя новая любовь.

Он подтянул её голову к себе и поцеловал.

— Ты такая вкусная… потому что любимая. Я там тебе ещё небольшое письмо написал… его тебе принесут попозже… и цветы будут приносить от меня… на день рождения и на день нашей свадьбы. Не возражаешь?

— Нет. Останься со мной, я прошу. Я очень люблю тебя.

— И я очень тебя люблю. Поцелуй меня, пожалуйста, как ты умеешь.

Алина принялась осыпать мужа поцелуями, а потом, успокоившись, поцеловала его просто, с любовью.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Спасибо, любимая. Благодарю за каждую секунду, что ты рядом со мной. Всё! Я устал… я очень устал… Ты не волнуйся. Кирилл всё сделает сам, как надо. Я с ним всё обговорил. Я поеду к родителям. А ты сейчас ложись поудобнее. Закрой свои красивые глазки и полежи спокойно. Помни: я не жалею ни о чем и всегда буду любить тебя…

Алина закрыла глаза. Несмотря на трагичность всей ситуации, она понимала, что ничего изменить нельзя. Но когда рука Сергея, обнимающая Алину, вдруг ослабла, а монитор захлебнулся своей цифровой и звуковой реакцией на уход её мужа, всё же оказалась к этому не готова и забилась в истерике.

Тут же двери открылись, забегали врачи, медсестры, какие-то люди… Кто-то удостоверялся в смерти Сергея, кто-то снимал с него капельницу, кто-то пытался успокоить Алину. Вскоре, перебрасываясь между собой своими медицинскими терминами, врачи ушли заполнять какие-то бумаги. Лида, по лицу которой тоже текли слезы, в очередной раз попыталась сунуть Алине успокоительное, но та снова оттолкнула остро пахнущее лекарство от себя. Тогда медсестра выпила его сама, а затем, подойдя к управляющему, что-то тихо ему сказала. Тот кивнул и, покосившись на убитую горем женщину, достал телефон, набрал номер и принялся что-то тихо и быстро кому-то говорить.

Алина лежала на кровати, по-прежнему обнимая то, что осталось от любимого мужчины. В комнату время от времени также заходили и уходили какие-то люди. Они что-то говорили, но Алина их не видела и не слышала. Перед её глазами мелькали воспоминания дней, прожитых с тем, кого она любила, с тем, кто был для неё счастьем, с тем, кто так любил её и берег до последней минуты. Она вспоминала и плакала, плакала и вспоминала. Она смотрела на всех пустым, ничего не понимающим взглядом. И если кто-то пытался дотронуться до Сергея, принималась истошно кричать и цепляться за тело мужа. В этот момент она напоминала большую дикую кошку, загнанную в угол.

В одну из таких минут её взгляд наткнулся на мужчину, стоявшего на коленях перед кроватью со стороны Сергея. По всей видимости, он что-то говорил, так как у него шевелились губы, но никаких слов Алина не слышала.

От душевной боли, которую она испытывала, пока Сергей умирал, тоже ничего не осталось. Сейчас в душе было пусто — там поселилась пустыня, настоящая: с горячим песком, сухим ветром и своими миражами. И теперь Алина сквозь эту пустоту и рассматривала незнакомца: темные волосы, почти черные, хотя кое-где уже проблескивала седина, стильно подстрижены, тонкий нос с чуть крупноватыми ноздрями, но абсолютно не портящими его, обычные, чуть-чуть пухлые губы, такая же модная «трехдневная небритость».

«Как у Сережки, только без усов», — отметила она.

И от этой мысли даже бесноваться перестала. Карие, глубоко посаженные глаза с лёгким прищуром. В какой-то момент ей даже показалось, что когда-то она уже видела эти глаза. Алина попыталась сосредоточиться и, услыхав мягкий, вкрадчивый голос, поняла… кто это.

— Алина, — говорил он, — нам предстоит длинная дорога. Нужно везти Сергея домой, к родителям.

— Я знаю, — жестко сказала она, не узнав собственный голос. Он был полон металла и ледяного холода.

— Всё нужно сделать по-человечески. Он хотел найти своё последнее пристанище рядом с родителями.

Алина молчала.

— Алина. Ты слышишь меня? Я Кирилл, друг Сергея.

И он попытался аккуратно убрать руку Сергея от Алины, но у неё будто крышу снесло, теперь уже от присутствия этого человека.

«И он ещё посмел появиться… Негодяй! Человек, предавший дружбу! А ведь Сергей даже на смертном одре верил в него, вспоминал… Сволочь!».

— Нет! Не трогай меня и его не трогай! Я его не отдам! Пошёл вон отсюда.

— Алина! Пойми! Так нельзя, — попытался мужчина достучаться до обезумевшей женщины.

В комнату заглянул Георгий, за ним стояла Лида. Кирилл кивнул врачу и тот, оглянувшись на Лиду, пропустил её в комнату. Медсестра, быстро подойдя к кровати, залезла на неё и сделала Алине укол. Алина дернулась, но Сергея не отпустила, а только теснее прижалась к мужу.

— Максимум 5 минут, — сказал Георгий Кириллу.

Тот кивнул и вышел из комнаты. Его бархатистый голос разносился по дому, раздавая указания персоналу. Когда же он снова заглянул в комнату, Алина, так и не сменив позы, обнимая Сергея, лежала рядом с мужем и спала. Её глаза были чуть приоткрыты, а дыхание — тяжело и прерывисто. Он наклонился над кроватью, высвободив руку друга из руки Алины, поднес к своим губам и, поцеловав, прижался к ней лбом. По щеке мужчины скатилась слеза, затем вторая…

В дверь кто-то заглянул и хотел что-то сказать, но Кирилл, даже не оглянувшись, рыкнул.

— Выйдите. Я позову.

Дверь тут же закрылась.

— Прости меня, брат! И спасибо тебе за всё. Я буду помнить тебя всегда. И позабочусь о нашей девочке, во что бы то мне это ни стало. Признаюсь, мне будет сложно соответствовать в любви той планке, что ты задал.

Он обнял Сергея и заплакал, уже не скрывая и не стесняясь этого.

— Я был бы готов отказаться от всего, только бы ты жил, брат… Только бы жил… даже… с ней… наверное.

Спустя какое-то время он встал, со злостью вытер свои слёзы и ещё раз поцеловал руку друга.

— Прости эту мою слабость! Всё будет так, как мы с тобой решили. Я буду с ней и буду любить её за нас двоих.

Подойдя к двери, распахнул её и, увидев управляющего, распорядился.

— Семен. Заказывайте оба вертолёта и корпоративный самолет. Предупредите помощников Сергея и моих: в местном большом офисе пусть готовят документы на вывоз Сергея Матвеевича на Родину, а в офисе на Родине организуют прощание в соответствии с традициями. Сообщите Вирре Сергеевне. Пусть прилетает сразу туда. Со мной и Алиной Сергеевной в обязательном порядке поедут Лида и… моя помощница Вероника. Остальные прощаются здесь. Георгий, расскажите Лидии, что Алине Сергеевне колоть из успокоительного. Да такое, чтоб не вредило. Предупреждаю, всё должно быть готово не позднее чем через 3 часа. Завтра мы должны быть на месте. Похороны послезавтра. И Сергеем займитесь.