Стараясь не стонать, Джон побрел в восточном направлении, считая шаги.

На пятьдесят втором шаге он услышал шум у себя; за спиной. В десяти ярдах от него в траве стояло похожее на пса существо. Морда и уши как у собаки, но глаза-щелочки и изгиб спины больше напоминали кошачьи. Хвост отсутствовал. Рыжевато-коричневая шкура на боках животного была усеяна черными пятнами размером с четвертак.

Джон замер. Животное небольшое, размышлял он, не крупнее бордер-колли. Значит, в качестве добычи он великоват, и зверем может двигать простое любопытство.

— Брысь! — крикнул он и замахал руками.

Зверь не шевелился, продолжая пристально разглядывать Джона щелочками глаз. Потом за его спиной появились еще два таких же существа.

Стая, понял Джон. Такие животные без труда справляются с добычей, которая гораздо крупнее их. Он видит трех тварей, а в траве может скрываться еще десяток.

Звери набросились сзади, кусая за ноги и запрыгивая на спину. Джон упал; колено пронзило болью. На спину ему плюхнулось что-то тяжелое, и Джон сбросил с плеч лямки рюкзака. Потом прополз еще ярд и дернул за рычажок прибора, надеясь, что успел уйти достаточно далеко.

Джон ехал в Толедо двухчасовым «Серебряным Мангустом», отстояв очередь в отделе транспортных средств и убедив клерка выдать ему дубликат водительских прав взамен утерянных.

— Я уверен, что они не найдутся, — объяснял Джон.

— Все так говорят, а потом находят в самом неожиданном месте.

— Нет. Я действительно их потерял.

— Хорошо. Я приму у вас заявление.

Идея взять машину напрокат выглядела очень заманчиво, но в Финдли это вызвало бы не меньшее удивление, чем обращение к юристу-патентоведу. Так что необходимо поехать в Толедо, чтобы уладить все дела. Трехдневное исключение из школы пришлось очень кстати.

Разглядывая проплывающий мимо окон сельский пейзаж Северного Огайо, Джон размышлял о том, расстроился бы он или нет, если бы пришлось бежать из этого мира прямо сейчас. Он привык рассчитывать пути отступления, всегда спал на первом этаже и выбирал для ночлега самые старые здания. Грудь чесалась в том месте, где обычно находился прибор. Теперь это проблема Джонни Деревенщины. Он свободен. Здесь его никто не будет искать. Он стал своим в этом мире. Полиция не вломится к нему в три часа ночи. И агенты ФБР не будут охотиться за прибором.

До чего же он был наивен. С ума сойти. Сколько раз он был на волосок от смерти? Сколько раз ему удавалось спастись буквально в последнюю секунду?

На мгновение его охватило чувство вины перед Джоном, место которого он занял. Остается надеяться, что тот успеет понять главное, прежде чем случится беда. Может, Джонни найдет себе приют — как нашел он. «Наверное, я должен был оставить ему записку», — подумал Джон.

Потом он мысленно рассмеялся. Слишком поздно. Джонни Деревенщина может рассчитывать только на себя. Как и он когда-то.

Под вой автомобильного клаксона на него надвигалась огромная тень. Джон попытался отпрянуть, но ладонь что-то удерживало. Запястье неестественно изогнулось, и руку пронзила боль.

Оглянувшись, Джон увидел прямо перед собой радиатор машины. Он не успел дойти до парка, а оказался на проезжей части улицы, в нескольких футах от тротуара.

Джон встал на четвереньки. Его ладонь была вмурована в асфальт. Он уперся ногами и дернул. Никакого результата — только сильная боль.

— Ты цел, приятель? — спросил водитель, стоя у открытой дверцы автомобиля. Глаза Джона находились на уровне капота машины.

Джон не ответил, а сделал еще одну попытку освободить руку. Осколки асфальта и щебень полетели в разные стороны. На дороге остался отпечаток ладони.

Водитель обошел вокруг машины и взял Джона под руку.

— Тебе лучше сесть. Послушай, мне очень жаль, но ты появился прямо из ниоткуда. — Мужчина повел Джона к тротуару и оглянулся. — Господи. Это твоя собака?

Джон проследил за его взглядом и увидел голову и верхнюю часть туловища той странной твари, помеси собаки и кошки. В другой мир переместилась только половина животного. Пасть оскалена, желтоватые зубы обнажены. Молочно-белые глаза остекленели. Кровь из разорванного надвое туловища залила улицу, кишки вывалились на мостовую.

— Господи, я задавил твою собаку! — воскликнул водитель.

— Это… не… моя собака… Гналась за мной, — тяжело дыша, с трудом выговорил Джон.

Мужчина оглянулся.

— А вот и Харви! — Он указал на полицейского, сидевшего в той же закусочной, где утром завтракал Джон. Хотя, конечно, не в той. Это другая вселенная, поскольку машины тут ездят на газе.

— Эй, Харви! — крикнул водитель, размахивая руками. Кто-то толкнул полицейского локтем, и он повернулся, с удивлением уставившись на кровь, залившую улицу.

Харви был крупным мужчиной, но двигался удивительно проворно. Бросив недоеденный пончик и бумажный стакан с остатками кофе в мусорную корзину у входа, он направился к ним, вытирая ладони о брюки.

— В чем дело, Роджер? — спросил полицейский и посмотрел на Джона, который совсем обессилел от усталости и боли. Потом перевел взгляд на странное животное. — А это что еще за чертовщина? — Он пнул зверя ногой.

— Похоже, эта тварь гналась за молодым человеком. Я едва не сбил его, но уж точно переехал зверюгу. Что это? Похоже, барсук.

— Кем бы он ни был, ты вышиб из него дух. — Полицейский повернулся к Джону: — Ты как, сынок?

— Не очень, — ответил Джон. — Растянул колено и запястье. Я думал, он бешеный. Гнался за мной от самой библиотеки.

— Дай-ка посмотрю. — Полицейский присел на корточки перед Джоном. — Похоже, эта тварь отхватила тебе кусок ноги. — Он задрал штанину на ноге Джона, обнажив следы от укусов. — Придется делать уколы против бешенства, сынок.

Полицейский вызвал ветеринарную службу, чтобы они забрали труп животного, и «скорую помощь» для Джона. Ветеринар в белом халате долго искал вторую половину странной твари. На вопрос Харви, что это за зверь, он пожал плечами и ответил, что в жизни не встречал ничего подобного. На том месте, где лежал труп животного, остались обрывки лямок от рюкзака. Джон застонал. Рюкзак с 1700 долларами наличностью застрял в предыдущей вселенной под второй половиной диковинного зверя.

Медсестра неотложки промыла ногу Джона, осмотрела запястье и колено. Потом осторожно коснулась лба.

— Что это?

Джон ойкнул и поморщился от боли.

— Возможно, сотрясение. Ну и денек у тебя был. Сначала покусала бешеная собака, потом сшибла машина.

— Да уж, не красный день календаря, — кивнул Джон.

— Красный день календаря, — повторила медсестра. — Давно не слышала этого выражения. Так говорила моя бабушка.

— Моя тоже.