Ночной клуб Джима в Санта-Крус назывался Albatross – странное имечко для такого места. Он сам управлял клубом. На сцене выступали комедианты, певцы, авторы песен, музыканты. И у него были связи с организаторами больших концертов прошлых времен, вроде «Альтамонта» в 1969 году, и с музыкальной сценой Сан-Франциско времен Билла Грэма. Итак, связи у меня появились, но я думал: может, через пару лет я закончу университет в Беркли и тогда организую это.

Но вот Джим позвонил мне и сказал, что нашел парня, способного все устроить, организовать и управлять таким большим проектом. Но потребовались бы миллионы долларов. Парня звали Пит Эллис.

Поговорив с Джимом, я понял, что этот концерт будет колоссальным. Просто колоссальным. Нам виделось огромное пространство на открытом воздухе, куда люди могут подъехать на машине и обосноваться на три дня. Как «Вудсток», только лучше.

Когда мы начали это обсуждать, я уже вернулся на учебу. Я только что женился на Кэнди, и мы только что купили тот наш замок – с номером дома 21435. (Мне нравился этот номер с математической точки зрения, поскольку все первые пять цифр фигурировали в нем по одному разу.)

Кэнди тоже поддерживала идею концерта – возможно, потому, что в ее семье царили хипповские настроения, в духе группы Grateful Dead. Я сказал ей, что если придет достаточно людей, то мы сможем на этом заработать. Я не был уверен, что посетителей окажется достаточно, но мне было все равно. Я знал, что могу себе это позволить. Я не представлял себе, сколько денег смогу вернуть, но был готов пойти на риск. А когда мы познакомились с Питером Эллисом, он сказал, что для начала бюджет составит 2 миллиона долларов. И я был готов их выделить.

На эти стартовые деньги я мог учредить компанию (UNUSON Corporation, сокращенное от «Песня объединяет нас»[7]), нанять людей, все спланировать, найти площадку и все обустроить.

Однажды вечером Питер пришел в мою квартиру на Евклид-авеню в Беркли. Я выдал ему чек на 2 миллиона. Тогда он поверил, что все реально.

Надо заметить, что через две недели после того, как я выписал чек, я прочитал книгу Боба Спитца «Босиком в Вавилоне», в которой рассказывалось об организации «Вудстока» с самого начала. Там шла речь о поиске работников, получении разрешений, пиаре, договоренностях с группами, преодолении политических препятствий, изменении площадки в последнюю минуту, о том, что организаторы не были готовы к такому наплыву посетителей, и о прочих проколах. У меня захватывало дух, и я думал: боже мой, это же просто катастрофа. Аж мурашки по телу побежали. Во что же я ввязался?

Честно вам скажу: если бы я прочел эту книгу двумя неделями раньше, я бы ни за что не стал этим заниматься, и точка.

Ведь согласно этой книге, «Вудсток» окупился только благодаря фильму. К тому же затраты были еще относительно невелики, потому что организаторы не продумали всерьез, как организовать фестиваль для большой аудитории и как справиться с ней. Если бы они потратили деньги еще и на это, то точно потеряли бы все. А «Вудсток» обернулся дождливым, грязным, вязким месивом. Он был совсем не таким, как в фильме. Когда я устраивал фестиваль «МЫ», я общался с одним из двух организаторов «Вудстока», и он не захотел с нами работать – только проконсультировать нас, и больше ничего. Ему не хотелось заниматься этим во второй раз. Он рассказал, что был всего лишь менеджером звукозаписывающей компании, но потом они взялись за этот проект и стали его заложниками.

В каком-то смысле это случилось и со мной. Фестиваль «МЫ» был для меня полной противоположностью Apple. Все шло непросто. Мы договаривались с какими-то группами, а потом они отказывались от участия. Мы выбирали площадки, а потом они оказывались недоступны. Мы заказывали оборудование, а оно не поступало. Сделать все правильно означало ввязаться в дорогостоящую битву, но мы все-таки это сделали.

Я выписал чек. Я доверял своим людям. Я уже ввязался в бой, пути назад не было. Порой это было для меня большой проблемой – особенно в браке, – но если я взялся за что-то, то иду до конца. Я не отказываюсь от обещаний. И к моменту, когда я понял, что нас ждет катастрофа, Пит Эллис и люди, которых он нанял, уже полагались на меня. Я не мог вдруг перекрыть кран. И мы уже запланировали дату: первый фестиваль «МЫ» должен был пройти на выходных после Дня труда 1982 года, через год после моего возвращения в университет.

Мы наконец договорились о площадке. Это был парк неподалеку от Сан-Бернардино. Унылое местечко. Парку нужны были деньги, и они увидели в фестивале возможность найти дополнительное финансирование.

Во многих отношениях это было прекрасное место. Пространство было огромно, и мы могли привезти кучу грузовиков с оборудованием прямо к амфитеатру. Там могли находиться минимум 400 000 человек, а может, даже миллион. Это в двадцать раз больше, чем вмещает стадион Shoreline Amphitheater в Маунтин-Вью. (Я построил Shoreline через несколько лет вместе с промоутером Биллом Грэмом и богатой наследницей Энн Гетти. Я вложил 3 миллиона из 7.)

Мы не хотели проводить фестиваль на уже имеющейся сцене, нас привлекала более свободная атмосфера палаточного городка. К тому же в парке было озеро и много места. Нам пришлось вычистить его; куча грузовиков ездила туда-сюда, вывозя грязь и все ровняя. Потом нам пришлось высадить дерн, чтобы устроить лужайку площадью в десятки гектаров.

Естественно, нам пришлось планировать, что на фестиваль приедет огромное количество народу. Мы даже организовали временный съезд с шоссе и привлекли для этого чиновников дорожной полиции. Они согласовали наше решение. На нашей стороне были и шерифы из округа Сан-Бернардино. Мы получили такую поддержку, потому что все видели: люди работали вместе, сотрудничали, добивались результата и устраивали образовательные и технологические мероприятия в каждом павильоне. Так что для них стало очевидно, что мы не какие-то патлатые буйные музыкальные фанаты, а как будто неплохие ребята. Шерифам все это настолько понравилось, что они даже выдали мне почетный шерифский значок.

Мы начали заказывать акустические системы, декорации и сценическое оборудование. Мы собрали невероятную звуковую систему: динамики стояли не только на главной сцене, но и среди толпы. И звук поступал на задние динамики с задержкой – ровно настолько, чтобы соответствовать звуку главных колонок. То есть все могли слышать музыку одинаково и в одно и то же время.

Мы также выделили людей на организацию массы дополнительных развлечений. Мы устроили выставку высоких технологий: компании вроде Apple в кондиционируемых палатках демонстрировали компьютеры и прочую продукцию. Мы даже запланировали ярмарку. В итоге я потратил на все это 10 миллионов долларов. Это была самая крупная статья расходов.

Также нам пришлось заплатить высокие гонорары музыкантам, чтобы добиться от них эксклюзивных выступлений в южной Калифорнии: группы, с которыми мы договорились – к примеру, Oingo Boingo и Fleetwood Mac – не имели права играть где-то еще на юге Калифорнии тем летом.