– Муфтии Северного Кавказа объявили о поддержке Кадырова на выборах президента Ичкерии, – сообщил вошедший боевик.

– Гяуры простили ему, – процедил Масхадов, – призывы чеченцев к джихаду России в первую войну. Но мы доберемся до этой собаки.

– Из Грузии к нам пытались прорваться нукеры Джамаи, – сказал Абу Хабиб. – Федералы почему-то объявили, что и я был там. О деньгах, посланных «Братьями-мусульманами», они знают. Значит, где-то в цепи есть утечка. Надо проверить.

– А почему не банк? – пожал плечами Басаев. – Или, как всегда, Эмир сделал заявление: организацией оказана финансовая помощь братьям по вере в Ичкерии. Раньше на это просто не обращали внимания, а сейчас любое слово спецслужбы берут на заметку. Москву мы должны поздравить с праздником. – Он криво улыбнулся. – Россия быстро забывает о наших возможностях. После взрывов какое-то время в Москву мышь не проскочила бы. А тут посчитали, что мы уже ничего не можем. Надо обязательно поздравить Москву, – повторил он.

– …примет тебя Аллах в белом одеянии и обнимет. Испытаешь ты ранее не изведанные семь удовольствий. Встретишь отца своего, погибшего от меча кафиров. Обретешь ты вечный покой и вечную жизнь в райских садах, – чуть нараспев говорил мелодичный женский голос в наушниках плейера, надетых на голову спящей Седы. – Отомсти за поруганную честь и смерть отца. Вспомни боль свою от грязных тел и рук неверных. Отомсти за убитого отца!

– Я сделаю это, – прошептала девушка. – Я взорву пояс шахида. Мы увидимся, папа.

Довольно улыбнувшись, Учитель выключил плейер и медленно вышел. Заглянул в соседнюю комнату. Что-то бессвязно бормоча, молодая чеченка вздрагивала и ворочалась на жестком ложе. Учитель пошел дальше.

– Ну и чего? – войдя в небольшой грот, спросил Власов. И, заорав, попытался вырваться от двух схвативших его за руки боевиков. Третий, упав, обхватил ноги Власова.

– Ты кого хотел взорвать, кафир? – с усмешкой спросил Хабиб.

– Да ты что?! – взвыл Власов. – Я же…

– Ты предал своих гяуров, – перебил его араб, – а теперь предаешь нас. И ты умрешь как собака! – Он смачно плюнул в лицо русского наемника.

– Я бы перебил их всех, – процедил боевик, державший заломленную руку Власова.

– Пойдешь на операцию, нукер! – ожег его взглядом араб. – Убивай! Нет пощады неверным! Аллах акбар!

– Давай я попытаюсь прорваться со взрывчаткой к зданию МВД Ичкерии, – горячась, говорил Горец. – Не надо в школу…

– Придет и твой черед! – жестко оборвал его Басаев. – Иди и занимайся с новичками.

– Но там будут дети наших…

– Наши здесь! Иди занимайся делом. Выбери воинов для своей группы. Только не троих нукеров, которых отобрал Абу Хабиб.

– Подожди, – растерянно остановил пожилого чеченца худощавый юноша, – как это стрелять по школе?

– Ты что, – усмехнулся тот, – разучился пользоваться гранатометом? Займешь позицию, время у тебя есть, выберешь место и, когда там начнутся торжества, ударишь из гранатомета. Он противотанковый, так что представь, что произойдет со школой неверных.

– Но в школе будут дети, – пробормотал юноша.

– Твоих детей там не будет. И не вздумай не исполнить приказ Шамиля. Предстанешь перед судом шариата. Аллах акбар! – Чеченец огладил бороду.

– Аллах акбар, – тихо отозвался юноша.

– Наши люди проводят ее, – говорил плотный усатый чеченец, – до Ингушетии. Оттуда сопровождать будете вы. Она должна попасть в Москву шестого. Абу Хабиб не примет никаких объяснений, если шахидка не доедет до Москвы. – Он положил на стол паспорт. – Конечно, никакой экспертизы он не выдержит, но после ареста федералами паспортистки, которая помогла кое-кому из группы захвативших «Норд-Ост», больше никто не рискует идти на это. Да и вообще сейчас стало опасно. Жители Ичкерии, в особенности горожане, все больше доверяют Москве.

– Мы все сделаем, – заверил его крепкий мужчина в камуфляже.

Воронеж

– Папа! – закричали, подбежав к вошедшему в комнату Павлу, дети.

– Милые вы мои! – Присев, он прижал их к себе. – А что я вам привез? – улыбаясь, спросил Павел.

– Понятно, – кивнула державшая сотовый Захра. – И когда это понадобится?

– Будьте готовы в любой момент, – услышала она голос Абу. – Конечно, я свяжусь с вами заранее, но нужно быть начеку. Русский узнал через жену Кудрявцева график его полетов?

– Нет. Она его к себе больше не подпускает. И он боится, – презрительно фыркнула чеченка, – я поняла это…

– Пусть узнает, – не дал договорить ей Абу Саид. – Если сделает это, сразу получит двадцать пять тысяч евро и билет в Париж. Что с Хаджи?

– Он вернулся к Луизе. У нее все нормально. Поверили, что муж сам напоролся на нож. За это время она сумела…

– Отлично, – снова перебил ее Абу Саид. – Немедленно найди Выключателя. Он должен узнать график полетов Кудрявцева.

– Понятно, – недовольно проговорила она. – Но мне кажется…

– Делай, что я сказал.

– Нам нужны деньги, – осмелилась заявить Захра.

– Завтра вы их получите. Выделите половину Луизе и Хаджи. Выключателю и Мамалюку предложите то, о чем я говорил.

– Ну ты и мужчина! – застегивая халат, проговорила Мария-Луиза.

– Давно не был с женщинами, – отозвался лежавший на кровати Хаджи. – А как ты сумела отделаться?

– Сумела. Мария Львовна Новикова вне подозрений. Ко мне, кстати, здесь все относятся хорошо, хотя и знают, что Александр привез меня из Ичкерии. Я поменяла имя и даже получила отчество, – усмехнулась она. – И все это время просто ждала. Я ненавидела окружающих и готова была резать их всех. Но приходилось улыбаться и даже с гневом говорить о моих братьях и сестрах, воюющих с Россией. И вот дождалась. Александр знал, но ему было все равно. Он любил деньги, а их у меня было немало и…

– Хватит! – Он поднялся и, поглаживая мускулистый живот, подошел к окну. – Снова придется прятаться. Слава Аллаху, немного осталось. Ты будешь участвовать?

– Как повелит Аллах, – ответила Луиза.

– А как? – зло спросил отключивший телефон Антон. – Я бы с удовольствием, но… – Он выматерился.

– Попробуй еще раз подъехать к ней, – посоветовал Мамалюк. – Она же тогда бухая была.

– Павлик вернулся, – сообщил ему Антон. – Вот сучка! Да и этот тоже хорош. То приручи, то на хрен посылай. А тут крутись! – Он снова выругался.

– Что ты так засуетился-то?

– Да наезжают. Нужен график Пашкиных полетов. Десять тысяч баксов обещают и билет куда захочу. – Он приуменьшил обещанную сумму и не сказал про Париж.

– А я? – встрепенулся Мамалюк. – Выходит, ты…

– Так куда ж я без тебя-то? – махнул рукой Антон. – Мы с тобой одной веревочкой связаны. Но как этот график гребаный узнать?