Иногда он чувствовал, что, стоит ему сосредоточить огонь на одном треугольнике, а не дергаться от одного черного силуэта к другому, он непременно собьет врага, непременно! Но вот пока не сбивал… А потом вдруг сбил! Да как – треугольник пурпурных, получив удар из Ростиковых пушек в крыло между башней и консольной пушкой, вдруг подпрыгнул, встал «на попа», словно собирался резко уйти вверх, получил тут же попадание от пушек Квадратного – как старшина успел среагировать на это положение машины противника, так и осталось тайной – и взорвался, словно самая обыкновенная антигравитационная лодка, с рыжим пламенем, кучей обломков и ударной волной, заметно качнувшей все машины губисков.

По крейсеру пронеслось «ура», но… тоже ненадолго. Потому что не улеглось ликование по поводу первого успеха, как машина Евы получила первое попадание, к счастью, по касательной. Зато потом Ким получил два попадания подряд, и отнюдь не слабых. Второй разрыв на Кимовом крыле развернул «Еву» так, что она сразу потеряла скорость. А это значило, что расстояние до противника опять уменьшилось. И Рост заорал, чтобы Ева энергичнее разгонялась…

Теперь Рост бил, почти не целясь. И все равно попадал. Пот заливал глаза, от горячих стволов его пушек поднимался ток раскаленного воздуха, который ощущала сухая, подпаленная щека. Глаза слезились от закиси азота, который вырывался в их кабину при каждом открывании казенника, руки неловко подрагивали от ударов других, кормовых, слабых пушечек их крейсера.

Тогда-то Росту удалось сбить две лодки подряд. Вернее, первую он добил. Просто заметил, что этот треугольник дымит, но как-то чересчур уж неуверенно, хотя и теряет высоту, подставляя верхнюю плоскость, сосредоточился на нем, и вколотил в него целых пять выстрелов. Причем последний раз шнуры его пушек слились, а это обещало отнюдь не арифметическое сложение их мощи. Этот совместный шнур воткнулся противнику сразу за башню, в еще не тронутую черную шкуру, и… Треугольник на всем ходу, потеряв почти двести метров высоты за считаные мгновения, по сути, свалился вниз, на землю. Взрыва Рост не заметил, но дыма и пыли при этом ударе поднялось много!

А второго Рост завалил простой артиллерийской дуэлью. Черный силуэт как-то очень незаметно подкрался на расстояние километров двух, не больше, и вдруг слитно, сосредоточенно принялся, по-видимому, обрабатывать башню Роста. Но его попадания пришлись по бакумурам, крутящим котел. Оттуда заголосили, кто-то завыл высоким, пронзительным, совсем не бакумурьим голосом… Заорал Калита, кажется, раздавая удары кулаком.

А Рост хладнокровно, как на стрельбище, выводил стволы на кабину пилота. Он так старательно прицеливался, что даже Леха прошептал горячим шепотом:

– Давай, командир, вмажь ему.

Рост попал, конечно, очень точно, но вместо того, чтобы упасть или хотя бы потерять скорость, треугольник противника стал разворачиваться, не теряя направления полета, потом полетел чуть не боком вперед, и Рост еще пару раз в него попадал, хотя и в разные места, даже в крылья, в которых не было жизненно важных органов и по которым раньше он не стрелял… А это оказалось ошибкой. Потому что после еще одного попадания в крыло машина вдруг задрала второе крыло вверх, завертелась, как юла, и стремительно ушла вниз. Этот треугольник при ударе о землю взорвался, да так, что даже гул прокатился по корпусу человеческого летающего крейсера.

Потом Рост почему-то увидел, что они приближаются к Боловску. Как это ему удалось, когда он не выпускал из прицела силуэты противника, – он не мог бы объяснить даже на допросе. Ким как-то на редкость ловко отошел в сторону и увел за собой два треугольника. Один из них уже не очень стремился продолжать бой, он заметно дымил и делал повороты с креном, а не так, как полагается – почти ровно, как автомобиль на шоссе.

Зато два треугольника, навалившиеся на Еву, действовали решительно. Один из них очень резко, как-то скачком приблизился километров до полутора и, прежде чем Рост заставил его задымить, попал в их машину два раза, и оба выстрела пришлись как раз в правое крыло, в район давно уже помалкивающей боковой пушки. Оттуда потянуло дымом, кто-то внизу, под башней, забегал, откуда-то появились земные углекислотные огнетушители… Кто догадался их взять с собой и как такую светлую идею не потеряли в суете – можно было только удивляться, но эти огнетушители пригодились. Пламя сбили очень быстро. Но прежде чем крейсер выровнялся и стал набирать скорость, второй противник попал еще раз в корму, прямо по центру, в район кормовых пушек. Оттуда послышались ругань, стоны и крики боли…

А Рост тем временем уже выискал этого стрелка. Как ни странно, им оказался не центральный, а боковой. Может, у пурпурных была такая схема маскировки – садиться сбоку, чтобы выстрелы противника убрали подчиненного, а не самого опытного и меткого?.. В общем, Рост надавил на планку и еще прежде, чем увидел разрыв, понял, что с этим хитрецом покончено. А потом увидел, как уже раз наблюдал, что треугольник пурпурных провалился хвостом вниз, показал на миг брюхо и заскользил к земле…

И тут-то их башню накрыло. Рост на миг оглох, ослеп и даже как-то немного сбрендил, потому что поймал себя на том, что пытается не стрелять, а поднять упавшую заряжающую девицу, напрягаясь изо всех сил… А Леха, стоящий сбоку, отталкивает его руки, что-то приговаривая. Наконец Рост расслышал:

– Брось, командир, она мертвая. Стреляй, стреляй же!..

Оказалось, он уже зарядил пушки. Рост приник к прицелу, поражаясь тому, как дергается его голова и какая муть стоит перед глазами… И тут выяснилось, что его стволы вообще смотрят не в ту сторону, где находится противник. Лишь спустя целое тысячелетие он сообразил, что Ева, осознав, что Рост небоеспособен, чтобы не оставаться совсем безоружной, попыталась развернуться, чтобы использовать боковую пушку левого крыла, и «увела» его башню в сторону…

Рост стал приказывать Лехе, чтобы он крутил их башню, потом прицеливался. Они получили еще одно попадание в район кокпита, потому что впервые за весь бой шли на врага встречным курсом. Они больше не убегали, они сами атаковали одним стволом левого крыла и слабыми пушечками под днищем их крейсера… И противник рос в прицеле, как заколдованный.

Тогда Ростик прицелился, но не в центр машины, а точно в их пилота, теперь они находились так близко, что можно было даже выбрать, в какую именно из передних смотровых щелей должен упасть лазерный шнур выстрела. Рост выбрал ту, что слева, так попадание должно было уйти вглубь, к котлам. Надавил на планку, и…

Они получили еще один удар, на этот раз что-то случилось с Ростиковой левой пушкой, она как-то покосилась и замолкла, больше в ее казенник ни один из снарядов не помещался… Но это было уже и не нужно. Потому что противник задымил и штопором пошел к земле. Он упал уже на окраине города, взорвался, повредив квелищевские дома, а может быть, и совхозные склады, – Рост за дымом не очень хорошо их видел. А высматривать картину разрушения более старательно не стал – слишком дорого было сейчас время.

– С нашими – все, – проговорила Ева. Как-то она очень тихо говорила, но зато отчетливо.