Уважаемая Психоаналитик,

Вот еще один забавный факт обо мне, который вы наверняка оцените. Даже когда я занимаюсь любовью с Джеком Кеннеди, я обращаюсь к нему главным образом «мистер Президент». Хотя я в восторге от него, возникает ощущение, что я занимаюсь любовью не с мужчиной, а с общественным институтом. Или, можно сказать, с Белым домом.

Это имеет какой-нибудь смысл для вас? Была я замужем за американским институтом бейсбола или за Джо Ди Маджио? Был ли это институт театра, за которого я вышла замуж в лице великого драматурга Артура Миллера, а не человек? Может быть, поэтому мои любовные отношения никогда не длились долго? Кто хотел бы быть любимым как представитель какого-то института, а не как человек? Я не была бы счастлива, если бы почувствовала, что кто-то любит меня как воплощение Голливуда. Я бросила бы его. Может, мои мужчины чувствуют себя так же?

Я думаю, что меня всегда очень пугала перспектива быть на самом деле чьей-то женой, с тех пор, как жизнь научила меня, что никто никогда не может по-настоящему любить другого человека. Моя сексуальная жизнь в законном браке или без него часто была отвратительной. Одна из причин, как я теперь подозреваю: трудно достигнуть оргазма, когда занимаешься любовью с институтом. Я не легкомысленная девчонка и никогда не изменяю мужчине, если не готова с ним расстаться. Вначале человек не кажется институтом, поэтому и секс лучше.

Вот еще одна смешная мысль о Джеке, хотя не хотелось бы, чтоб это было правдой. Даже несмотря на то, что ему, кажется, очень нравится спать со мной, у меня есть мучительное чувство, что глубоко внутри, я не имею для него большого значения. Я полагаю, что он не уважает женщин, даже свою жену. Он любит только Джона Фицджеральда Кеннеди.

Он наводит меня на мысль об Александре Великом, о котором я читала в школе. Александр хотел завоевать весь мир, включая всех женщин. (Мне представлялось, что я живу в те времена, он встречает меня и не может сопротивляться моей неописуемой красоте. Я становлюсь первой женщиной в его жизни, которую он смог полюбить.)

В темноте моих бессонных ночей я тревожусь, что для Джека я только еще одно завоевание, сексуальный трофей, королева экрана, дополнительная отметка на его поясе, а не настоящая любовь.

Говорят, что люди склонны судить по себе. Если это справедливо в отношении меня, как и для Джека, значит, все, что мне нужно, — это очередная большая победа, а не любовь? Если так, то мы идеально подходим друг другу.

Мэрилин.

22 марта 1962 г

(С извинениями к Перси Биши Шелли)

Уважаемая Психоаналитик,

Может быть, это только мое воображение, но мне кажется, что чувства президента ко мне охладевают. Возможно, что он просто очень занят как президент и у него есть более важные вещи, чем маленькая Норма Джин. Но в глубине души я не думаю, что это причина. У меня есть шестое чувство. Я всегда знаю, что люди думают обо мне, и могу обнаружить малейшие изменения в их голосе или взгляде. Не удивительно! В детстве я привыкла постоянно бояться, что меня выгонят из очередного приемного дома.

Я действительно боюсь, что мой роман с Джеком Кеннеди заканчивается. Этой весной стало очевидно, что его отношение ко мне теперь лишь немного больше, чем нежное, даже небрежное, шаловливое. Он по-прежнему приглашал меня покувыркаться на сеновале, но, казалось, потерял к этому интерес, а один раз даже забыл, что мы договорились о встрече. Я сидела и ждала его несколько часов и чувствовала себя как сирота, которая ждала и ждала свою мать, которая так и не пришла. Как тогда, я плакала, пока не заснула.

Сегодня произошло кое-что ужасное. Президент выделил специальную персональную телефонную линию для меня в Белом доме, чтобы я могла связаться с ним в любое время, когда захочу. Я часто звонила ему, и он всегда отвечал, даже если не мог говорить (когда рядом была Джеки). Он всегда перезванивал мне в ответ, как только освобождался. Это было здорово. Мы могли поговорить в любое время, даже когда у нас не было возможности встретиться.

Так вот, я позвонила сегодня, как обычно. Ответила оператор и сказала, что линия отключена. Я надеялась, это шутка и что Джек немедленно перезвонит мне и скажет:

— Привет! Слушаю тебя!

Или, может быть, это было ошибкой и телефонная компания случайно разъединила линию.

Это не ошибка! Меня охватывало все большее отчаяние, и я продолжала названивать на коммутатор Белого дома каждые несколько минут. Наконец оператор ответила:

— Линия отключена. — И собиралась прервать разговор.

Я сказала:

— Подождите секунду! Один момент! Это Мэрилин Монро говорит, и мне нужно срочно связаться с президентом. Если вы сейчас же не соедините меня, я прослежу, чтобы президент уволил вас.

Оператор ответила нахально:

— Я знаю, кто это, мисс Монро, но я боюсь, что президент сейчас не принимает никаких звонков. — И она повесила трубку, прежде чем я смогла что-нибудь узнать.

Меня пугает то, что все это может значить. Моя единственная надежда — что Джек вскоре свяжется со мной и все объяснит. В конце концов, может существовать вполне внятная причина, по которой линия была отключена.

Как вы думаете, он бросил меня? Все из-за моей недостаточной образованности? Или я не из того круга, что его ледышка-жена Джеки? Держу пари, ей было бы интересно узнать некоторые вещи, которые он говорил мне о ней. Я была нужна ему только как игрушка? Он получил то, что хотел, как в песне, и теперь больше не хочет меня?

Ну, очень скоро я выясню это. Только что мне звонила секретарша Бобби[9]. Он собирается навестить меня завтра. Когда я спросила ее, зачем, она ответила, что не может сообщить мне никакой дополнительной информации. Мне придется найти способ скоротать ближайшие двадцать четыре часа. Возможно, я приму столько таблеток, что они собьют меня с ног до тех пор.

Люблю,

Мэрилин.

P.S. Я прилагаю чек на тысячу долларов в качестве компенсации за ваше время и работу, при условии, конечно, что вы действительно читали мои длинные письма.

27 марта 1962 г

Уважаемая Психоаналитик,