Действо между тем набирало обороты. Венценосная самка раздула гребень, встопорщила светящиеся усики и громко зарокотала горловым мешком. Этот звук подхватили остальные ночные акслы. Рокот нарастал, в нем стал прослеживаться прерывистый ритм. Коньки принялись приплясывать, качая лошадиными головами. На их одинаковых мордах застыла улыбка. Самое отвратительное, что и псевдо-Розенталь начал раскачиваться на осьминожьих своих щупальцах. Правда, на лице его — егерь хорошо это видел — была гримаса страдания.

Несколько венценосных приладили к краю платформы металлический трап. Человек-осьминог, продолжая двигаться в такт горловой песне аборигенов, взобрался на платформу. Вслед за ним поднялась венценосная королева. Она встала рядом с электрическим слизнем, подняла лягушачью лапу. Рокот оборвался.

В наступившей тишине послышалось шарканье множества ног. На берегу появилась первая группа пленных аксл. Они шли, понурив головы с опавшими гребнями, словно овцы на заклание.

Не хотели они взрослеть, не хотели становиться разумными, не хотели познавать Вселенную, о которой не имели ни малейшего представления. Акслы хотели просто жить, добывать пищу, размножаться, растить детей, развлекаться в меру своего интеллекта. Совсем как люди. По крайней мере, как большинство людей на Земле, на Сирене, и на всем невеликом множестве колонизированных планет.

Венценосный демон приволок рюкзак с ампулами, втащил его на платформу, почтительно подал псевдо-Розенталю. Другие ночные акслы стали подгонять к трапу дневных сородичей. Человек-осьминог надломил кончик ампулы и вытянул ее содержимое присоской щупальца. Так же он поступил и со следующей ампулой. Движения его становились быстрее. Мелькали ампулы со стимулятором, мелькали щупальца. Вдруг псевдо-Розенталь замер, хрипло квакнул. Тотчас по трапу взбежал прислужник и унес опустошенный рюкзак. Использованные ампулы человек-осьминог просто швырял в воду.

Королева коротко рыкнула. Венценосная прислуга втащила на платформу сразу нескольких аксл. Псевдо-Розенталь придвинулся к ним, обхватил щупальцами. Откинулся назад, выгнул спину. По щупальцам пробежала судорога. Даже в этот момент акслы не посмели сопротивляться. Когда монстр отпустил пленников, они просто повалились на платформу. Прислуга сбросила их в лагуну, как ненужный мусор. И привела следующую партию. Все повторилось еще раз. За второй партией последовала третья, за третьей — четвертая. Те акслы, что оказывались в воде, иногда сбрасывали оцепенение и выползали на берег. А иногда…

В это трудно было поверить, но амфибии тонули! Тонули, потому что им незачем было жить!

Скворцов постиг суть происходящего. Псевдо-Розенталь при помощи присосок делал акслам инъекции стимулятора роста. Но не всем акслам препарат шел впрок. Способные к дальнейшему развитию выживали. Неспособные теряли волю к жизни и тонули. Просто и эффективно. Бесчеловечно. Но ведь здесь не было людей. Ни одного человека, кроме экзобиолога Скворцова, который со смесью отвращения и любопытства наблюдал за происходящим. За экзекуцией. За избиением младенцев.

Да, это было второе избиение младенцев, свидетелем которого стал Скворцов на Сирене. И, кажется, теперь он понял смысл первого. Дневные акслы убили почти всех головастиков, потому что не хотели, чтобы их детеныши попали в лапы ночным.

Время шло. Одна из лун спряталась за хребет Хардегена. Стало темнее. И в этот момент егерь увидел первого человека в веренице аборигенов. Тощая фигура, копна спутанных волос…

Реми!..

Но в следующее мгновение Скворцов понял, что ошибся. Венценосные демоны схватили женщину за локти и поволокли на платформу, вернее — на эшафот. Женщина выгнулась в лапах прислужников ночи, и егерь увидел, что ее большие плоские груди болтаются, как тряпки. У него отлегло от сердца — не Реми. Скорее всего — фермерша, жертва Карлика. Женщину втащили на эшафот, но подводить к человеку-осьминогу не стали. Ей была уготована другая судьба.

Дикий вопль, полный смертной муки, перекрыл все иные звуки.

По знаку венценосной королевы темные положили женщину между рогов электрического слизня. Раздраженный столь бесцеремонным обращением, слизень выдал такую вольтову дугу, что несчастная задергалась в конвульсиях. Сбитые в колтуны космы встали дыбом. Венценосная аксла жестом велела снять пленницу с головы слизня и поставить ее перед человеком-осьминогом.

Женщина висела в лапах своих мучителей, с губ ее стекала пена. Псевдо-Розенталь возложил на голову женщины руки, словно благословляя. При этом над лысиной его замерцал мертвенно-синий нимб. Человек-осьминог, не отнимая рук от головы пленницы, принялся раскачиваться и бормотать. До Скворцова долетали лишь отдельные слова: «…добавить щепотку… перемешать… дура-соседка… кобель несчастный… ламинария не уродилась…» И вслед за псевдо-Розенталем стали раскачиваться и бормотать коньки в оцеплении. Неприхотливые мысли фермерши, мелкие ее житейские заботы и страхи в исполнении сиренианских монстров загремели над атоллом зловещим гимном. И вдруг человек-осьминог оборвал его. Обвил «выпотрошенную» женщину щупальцем и швырнул в лагуну.

«Пообрывать бы уроду шланги! — подумал егерь. — Показать гадине, как следует обращаться с людьми! Реми, где же ты? Жива ли? Увижу ли я тебя снова?»

А экзекуция продолжалась. Опять пошли акслы. Опять посыпались в воду обездвиженные тела. Привели нескольких оборванцев. Егерь с первого взгляда узнал в них стервятников из подземелий Хардегена. Оборванцев тоже было жалко — люди все-таки, — но Скворцов держал свое сердце в тисках. Человек-осьминог выкачал из них информацию, надо думать, столь же бесполезную, что и из фермерши. Стервятники канули в лагуну, в которой уже было тесно из-за мертвецов. Потом снова потянулась череда аборигенов.

Ремины не было видно. Несколько раз егерь принимал аборигенок в причудливых париках из водорослей за нее.

Вдруг на платформу-эшафот подняли…

Скворцов не поверил своим глазам! Это была троица симмонсов: Жерех, Лазарус и Колбасинский! Бандюганы пытались отбиваться, но на них навалилось сонмище демонов, и экзекуция пошла своим чередом. Симмонсы извивались между электрических рогов слизня, харкали кровью, мочились и гадили, а потом со страшной скоростью «выбалтывали» псевдо-Розенталю, что знали.

Егерь понял, что речь шла о разных темных делишках, назывались какие-то имена, планеты, координаты, шифры, позывные, суммы. Эта информация показалась человеку-осьминогу любопытной, и бандитов подвергли пытке электричеством еще несколько раз. Первым не выдержал Колбасинский. За ним в воду полетел Лазарус. Жерех держался дольше всех, но и ему пришел конец. Напоследок псевдо-Розенталь, а следом и коньки прокричали что-то о батальоне звездной пехоты.

Скворцов испытал мрачное удовлетворение. Симмонсы, из-за которых начались их с Реминой мытарства, получили свое. По заслугам! Чище будут межзвездные трассы. Меньше жен получат похоронки. Меньше детей останется сиротами. Егерь только жалел, что не его рука оборвала смрадную жизнь троицы. Но он забыл обо всем на свете, когда на эшафоте возникла Реми…