– Что? Привыкла к роскоши? – цепляет меня девушка.

Презрительно кривлюсь.

– Я привыкла к человеческим условиям, а вы, видимо, концы с концами едва сводите, раз не можете позволить себе уборщицу. Столько громких разговоров о достатке, а в итоге всё это враньё и пускание пыли в глаза. Хлев надлежащее для вас место, – дерзко отвечаю.

– Ты можешь и дальше вертеть своим носом, Белоснежка, но всё равно не избежишь аукциона. Уже съезжаются те, кто хочет тебя купить, а на всякую шваль мы не тратимся. Какая разница, в каких условиях она живёт, главное, сколько денег с её продажи мы получим. Вы, шлюхи, не заслуживаете даже мыла, хотя тебе оно разрешено. – Толкая меня в спину, она резко отодвигает шторку и включает воду. Здесь отвратительно. Кафель весь потрескавшийся и грязный. Я даже плесень вижу. Меня снова тошнит.

– Полотенца выдадут?

– Нет.

– Хорошо.

Задёргиваю шторку и снимаю своё платье. Вешаю его на перегородку, и оно сразу же исчезает.

– Пойдёшь голой, чтобы у наших мальчиков появился аппетит на случай, если решишь сбежать. Они с радостью помогут тебе заткнуться, – смеётся она.

– Напугала, – фыркаю, швыряя в неё через шторку вонючие мочой трусики. У меня забирают всё, и я остаюсь только в босоножках на танкетке. Их я не сниму. Не хочу подхватить грибок. Становлюсь под воду и смываю с себя вонь мочи и пота. Пока моюсь, обдумываю, как могу сбежать отсюда. Вряд ли мне удастся пройти мимо этих мужчин, этих скотов. Они точно не выпустят. Значит, нужно думать уже о том времени, когда я буду без них.

Помыв тело и волосы обычным куском мыла, открываю шторку и даже не закрываю своё тело. Девушка оглядывает меня и хмыкает.

– Лазарь не так мил, как мне казалось. Значит, это правда, что он любил пожёстче? – интересуется она, останавливаясь взглядом на синяках на моих рёбрах.

– Нет, это не он, и тебе не удастся узнать, какой он. Могу лишь сказать, что тот, кто это сделал, мёртв. Я его убила, – гордо отвечаю.

Она скептически выгибает бровь.

– Конечно, – закатывая глаза, она направляется к выходу.

Пусть думает, что я невинна и беззащитна. Но увы, невинность я уже свою давно потеряла. И мне теперь не стыдно за то, что я сделала в галерее. Не жаль эти жизни. Я защитила и отстояла свою тогда и снова так сделаю, чем бы это ни обернулось. Я верю в свою силу. Верю.

Всё же, когда мы снова выходим в коридор, я прикрываю грудь и низ живота руками. Чувствую на себе липкие и неприятные взгляды, и иду быстрее к двери своей комнаты. С облегчением вздыхаю, когда мы оказываемся внутри неё.

– Я не рассчитывал, что ты так быстро освоишься, но рад видеть то, что принадлежит пока мне.

Вскрикиваю от уже знакомого голоса, сразу же закрываясь.

Марио. Он раскинулся на кровати и с алчной улыбкой бросает в рот сыр с тарелки, стоящей на постели.

– Она слишком болтлива. И я не прочь её накачать наркотой, – фыркает девушка.

– Это можно сделать позже. Убери руки, Белоснежка, я хочу увидеть больше. – Он переводит на меня тёмный взгляд.

– Пошёл на хрен, – перехожу на английский. – Ты можешь это сделать только насильно.

Он хмыкает и подскакивает с постели.

– Ты только попроси!

Бросаю испуганный взгляд на девушку, а она лишь закатывает глаза, словно устала от подобного. Видимо, это не впервые. Марио наступает на меня, а я отхожу спиной назад, сильнее сжимая своё тело руками.

– Ладно, накачай её, и я проверю, насколько она тугая. – Он пожимает плечами, а меня пугает это.

– Хочешь посмотреть? Не притронешься? Не хочу быть испорченной для своего хозяина, – выпаливаю я. Он переводит на меня заинтересованный взгляд.

– Да, Лазарро меня многому научил, а особенно покорности. Я умею быть такой, если со мной хорошо обращаются. Я даже бываю вежливой и готова сама раздвинуть ноги, но с условием, что это будет по доброй воле, – киваю, подтверждая свои слова. Да в гробу они увидят меня такой, но чем чёрт не шутит.

– Хорошо. Я не прикоснусь к тебе.

Убираю руки, и он проходит взглядом по моему телу. Я вижу в его глазах похоть и удовольствие.

– Мне достаточно. Ты вернёшься ко мне, Белоснежка, когда срок подойдёт к концу. И советую тебе быть, действительно, покорной, потому что я буду ждать тебя. Вероятно, это будет твой единственный раз, когда ты поработаешь на меня, а потом я заберу тебя себе, пока не надоешь. Говорят, ты очень строптива, и я это вижу. Но покорить такую кобылу – это верх мастерства. Я буду лучше Лазаря. Мы всегда лучше полукровок.

Меня задевает, что он так отзывается о Лазарро. Но я молчу. Я не позволяю себе провоцировать его.

Марио дёргает головой, подавая какой-то знак девушке, и уходит.

– Что за аукцион, и почему я должна к нему вернуться? – спрашиваю её.

– Мы продаём девушек и женщин, зная запросы наших Донов. Им итальянки надоели, они хотят чего-то экзотического. Марио нашёл тебя в отдалённом районе, где наших очень мало, и приставил к тебе охрану. Они следили за тобой, потому что такая кожа, глаза и комплекция нравится Донам. Они обожают это. Белая кожа для них чуть ли не королевская. Ты подошла под эти требования, тебя привезли сюда и выставят на аукцион, – говоря это, она поднимает пакет с пола, который я даже не заметила. Видимо, его принёс Марио.

– Тебя наряжают, и затем ты поднимаешься наверх, в основной зал. Место, где мы держим вас, это часть подвала. Кто-то идёт туда снова по своей воле, чтобы заработать деньги, и пользовался успехом раньше. Кто-то впервые. Такие, как ты. Вас сегодня много. Лето, период туристических прогулок. Это золотая жила для работорговли, у нас она разрешена. Обычно мы ищем юных девственниц. Кому не захочется быть первым? Но порой у нас очень хорошо идут и опытные. А ты, бывшая шлюха Босса из Америки, просто находка. Да ещё и с такой внешностью. Минимальная цена за тебя миллион евро. – Она выкладывает на постель тонкий, прозрачный, голубого цвета пеньюар и такого же цвета халат. Рядом ставит сабо на высоких, тонких каблуках.

– Скоро начнутся торги. Тебе нужно показать товар лицом. Снимешь халат. Подождёшь, пока торги закончатся, и цена поднимется. Затем снимешь пеньюар. Цену снова поднимут, и вот тогда будет последний круг аукциона. Тот, кто даст больше, заберёт тебя на месяц, затем он вернёт сюда тебя или твой труп. Если он убьёт тебя, то ему придётся заплатить вновь сумму, равную той, что он отдал в первый раз. Не волнуйся, деньги у Донов есть, и их много. Так что, вполне вероятно, что ты можешь умереть.

– И что они хотят, ваши Доны? Чего они ждут от меня? Только секса?

– У каждого из них свои желания. Ты это узнаешь по факту. Ты хорошо говоришь по-итальянски, поэтому трудностей с пониманием у тебя не будет. Но они пользуются нашими девочками так же часто и много, сколько и платят за них. Может быть, тебя подарят и не одному, а дюжине. Это особый вид поощрения в их работе. Такое тоже бывает. И часто. Всё зависит от того, насколько хорошо ты себя покажешь на аукционе, – спокойно говорит об этом девушка, а мне противно.