Не сегодня.

Он должен узнать меня получше, и, может быть, тогда он поверит, что я потеряла невинность не по своей воле.

Но в это не поверил даже мой отец».

— Леди Ариана, — мягко произнесла Мэг. — Может, вам лучше присесть? Вы так бледны.

Ариана расправила плечи и с трудом перевела дух. Ее пальцы беспокойно перебирали тонкие струны старинной арфы.

Инструмент отозвался аккордом, скорее печальным, нежели гармоничным.

— Мне уже лучше, — ответила Ариана бесстрастным тоном. — Я почти здорова благодаря вашим с Кассандрой снадобьям.

— Почти, но не совсем.

— Почему ты так решила?

— Я слышу, как ты играешь, — сказала Мэг. — Твоя музыка мрачнее, чем глаза Саймона.

— Ну вот, даже моя арфа меня предает.

Слова вырвались у нее сами собой, хотя Ариана и не думала произносить их вслух.

— Мужчины все еще на охоте? — быстро спросила она, пытаясь переменить тему разговора.

— Нет, мы только что вернулись.

Ариана вдруг поняла, что ее в отличие от Мэг не разбудили на рассвете и не пригласили на соколиную охоту, которую она так любила.

Это в общем-то не должно было бы ее задеть, но ей почему-то стало больно от такого явного пренебрежения.

— Саймон сказал нам, что ты плохо спала этой ночью, и не стал будить тебя, — пояснила Мэг.

В ответ на эти слова несколько протестующих нот раздались в тишине комнаты.

— Охота была удачной? — вежливо спросила Ариана, чтобы как-то поддержать разговор.

— Да, можно сказать, даже очень удачной. Сокол Доминика поймал столько жирных куропаток, что их хватило бы для большого праздничного пиршества. Да и сокол Саймона тоже отличился. Птицы получили в награду столько свежей дичи, что едва смогли потом подняться ввысь.

Ариана выдавила из себя улыбку.

— Скайленс — лучший сокол на свете, и он достоин Саймона.

Тон, которым были сказаны эти слова, говорил о большем — о том, что жена Саймона гораздо менее достойна своего супруга.

Мэг слегка расширила изумрудные колдовские глаза — она всматривалась в душу Арианы, как это умели делать только глендруиды. То, что увидела Мэг, встревожило ее: Ариана действительно считала, что в брачной сделке Саймона обманули.

А что касается самого Саймона… Мэг не нужно было прибегать к своему особому дару, чтобы заметить, что он рассержен, как дикая кошка, запертая в клетку.

— Леди Ариана, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Мэг.

Ариана метнула удивленный взгляд на глендруидскую колдунью.

— Это я должна помогать вам, леди Маргарет, — возразила она. — Вы хозяйка замка, да к тому же ждете ребенка. А я всего лишь ваша гостья.

— Нет, ты не права, — горячо откликнулась Мэг. — Твоя свадьба с Саймоном спасла Блэкторн и Спорные Земли.

Ариана молча кивнула, слегка пощипывая струны арфы.

— И смерть не распростерла свои черные крылья над моими людьми, — настойчиво продолжала глендруидская колдунья.

Ариана снова кивнула.

— Но если ваш брак с Саймоном всего лишь холодный и расчетливый союз, скрепленный Богом и церковью, боюсь, нас ждут страшные беды, — напряженно произнесла Мэг. — Я видела вещий сон.

Ариана застыла от тягостного предчувствия.

— О чем был тот сон?

— О двух половинках, которые отказываются соединиться в единое целое. О боли и предательстве. О черных воронах, которые клюют глаза моего еще не родившегося ребенка.

Испуганный вскрик сорвался с губ Арианы. Горло ее сжалось от невысказанных чувств, о которых все равно было бесполезно говорить. Ничто не сможет предотвратить ужасные сны глендруидской колдуньи.

— Что я должна сделать? — еле слышно спросила Ариана.

Ее голос внезапно стал хриплым.

— Переступи же наконец через препятствие, которое лежит между тобой и Саймоном, — жестко сказала Мэг. — Ведь вы и есть те самые строптивые половинки, которые мешают Блэк-торну и Спорным Землям стать единым целым.

— Разве все зависит только от меня? А Саймон? — возразила Ариана.

Мэг сжала пухлые губы, так что они превратились в тонкую алую линию.

— Саймон сказал мне, что сделал все, что в его силах. И я ему верю.

Ариана опустила глаза и ничего не ответила.

— Я хорошо знаю брата моего мужа, — спокойно продолжала Мэг. — Саймон гордый, упрямый и вспыльчивый. Но он верен тем, кого любит, как никто из живущих на земле. Он верен Доминику.

— Да, — прошептала Ариана. — Такая верность — благословение Божье…

Не договорив, чуть дыша, она прикрыла глаза — ей показалось, что она сказала слишком много.

Как уже было однажды.

— Если надо будет сделать что-либо для Доминика, Саймон выполнит это без колебаний, — коротко сказала Мэг.

Ариана кивнула, с трудом подавив комок в горле при мысли о верности Саймона. Ей казалось, она сейчас закричит — горькая печаль переполняла ее и была готова пролиться слезами.

Но это невозможно — она ведь ни разу не плакала после той страшной ночи. И сейчас не заплачет. Женские слезы вызывают у мужчин только презрение, будь они священниками, родственниками или бесчестными рыцарями.

— Значит, — продолжала Мэг безжалостным тоном, — все и вправду зависит только от тебя.

— Да, это так, — прошептала Ариана.

Мэг молча ждала ее дальнейших слов, в комнате повисла мертвая тишина.

— Я снова спрашиваю вас, леди Ариана, чем я могу вам помочь?

Голос Мэг звучал настойчиво, даже требовательно.

— Сможешь ли ты изменить что-либо в отношениях между мужчинами и женщинами и избавить мир от предательства? — спросила в свою очередь Ариана.

— Нет.

— Тогда ничто не сможет мне помочь, и брак Саймона ничто не спасет.

— Но это же и твой брак, — сухо заметила Мэг.

— Да.

— Ты спишь ночью рядом с Саймоном, но в то же время вы дальше друг от друга, чем Спорные Земли и святой Иерусалим.

Ариана искоса взглянула на хозяйку Блэкторна.

— Не нужно быть колдуньей, чтобы заметить холодную отчужденность, которая пролегла между вами. А люди в замке говорят и еще кое-что, — резко сказала Мэг. — Черт возьми, Ариана, что случилось?

— То, что никогда не удастся поправить.

Мэг застыла от удивления.

— Что ты имеешь в виду? Объясни.

— Ты стремишься излечить неудачный брак, вынося его на всеобщее обсуждение, — произнесла Ариана, чеканя каждое слово. — А я говорю тебе, что такое «лечение» приведет к той самой беде, которой ты стремишься избежать.