— Терморадар… собаки…

— Вооружены до зубов…

— Американский акцент… Наверно, морпехи… никаких эмблем…

— Вертолеты… прожектора…

— До смерти замучили…

— Засекли нас на обратном пути…

А потом пошли расспросы. Как близко они смогли подойти? Есть ли слабые места в системе оцепления? Удалось ли подойти к самому ограждению? Все ли вернулись назад?

— Мы разделились…

— Пулеметы, я почти уверен…

— Дело нешуточное…

— Разделились на десять групп по три человека… так легче прятаться…

— Это своего рода искусство…

Вопросам не было конца. Пересчитав их по головам, Шивон получила пятнадцать. Следовательно, остальные пятнадцать все еще перебираются через Очильские горы. Вслушиваясь в этот гвалт и гомон, она уловила вопрос, мучивший ее саму:

— А где Сантал?

Несколько человек покачали головами.

— После того как мы разделились, ее больше не видели.

Один из прибывших развернул карту и показал, как далеко они отошли от лагеря. У него на лбу был фонарик, и, освещая карту, он водил по ней пальцем и давал объяснения. Шивон незаметно подошла ближе.

— Это запретная зона…

— Должно же быть хоть какое-то уязвимое место…

— Мы можем взять только численным преимуществом…

— К утру нас будет тысяч десять…

— По косяку каждому из наших бесстрашных бойцов!

Дилер принялся одаривать разведчиков, они принимали его дары со смехом, в котором чувствовалось облегчение после недавнего напряжения. Шивон встала за спинами собравшихся, и вдруг кто-то сжал ее руку. Обернувшись, она увидела ту самую девушку, которая до этого отоварилась у наркодилера.

— Лучше бы лисе убраться подобру-поздорову, — прошипела она.

Шивон внимательно посмотрела на нее:

— А то что? Лицо девушки искривила недобрая улыбка:

— А то придется кое-что рассказать. Шивон ничего не ответила, вскинула на плечо

сумку и пошла прочь. Девушка помахала ей рукой. У ворот на посту стоял все тот же охранник.

— Ну как, не разоблачили? — спросил он, изобразив на лице что-то вроде ехидной ухмылки.

Возвращаясь к машине, Шивон старалась придумать, как вернуться сюда еще раз.

Ребус поступил как истинный джентльмен: вернулся на Гейфилд-сквер с сухими супами в пластиковых коробочках и рулетом с курицей «Тикка».

— Ты меня разбалуешь, — сказала Эллен Уайли, видя, что он еще и чайник включает.

— За тобой право выбора: куриный с грибами или мясной с карри?

— Куриный. — Она наблюдала, как он открывает пластиковые коробки. — Ну, как продвигается дело?

— Нашел Хэкмена.

— И что?

— Он хотел, чтобы я провел его по злачным местам.

— Тьфу ты, пакость какая.

— Я сказал ему, что не смогу быть его поводырем, за это он не сообщил мне почти ничего, кроме того, что нам уже известно.

— Или того, о чем мы и без него могли догадаться? — Она подошла к Ребусу, возившемуся с чайником. Взяла в руки одну крышечку и посмотрела срок годности: 5 июля. — Скидка пятьдесят процентов, — заключила она.

— Я знал, что это произведет на тебя впечатление. Но у меня есть еще кое-что. — Он вынул из кармана батончик «Марс» и протянул ей. — Ну, что новенького насчет Эдварда Айли?

— Все та же история: документы уже отправлены к нам, — ответила она, — но инспектор, с которым я говорила, оказался уникумом. Процитировал их мне по памяти.

— Дай догадаюсь, что он сообщил: врагов полно… у кого-то был на него зуб… официальной версии пока нет… так что и сообщить-то, по сути, нечего?

— Примерно так, — согласилась Уайли. — У меня такое впечатление, что на некоторые факты вообще не обратили внимания.

— Никакой связи между Проворным Эдди и мистером Гестом?

Она помотала головой:

— Разные места заключения, общих подельников, кажется, нет. Айли не появлялся в Ньюкасле, а ноги Геста не было ни в Карлайле, ни у автострады М-6.

— А Сирил Коллер, вероятно, не знал ни того ни другого.

— Все это снова возвращает к сайту «СкотНадзор».

Уайли наблюдала, как Ребус заливает супы кипятком. Он протянул ей ложку, и они принялись размешивать содержимое своих коробочек.

— Позвонила на Торфихен-стрит? — спросил он.

— Ну да, сказала, что тебе не хватает людей.

— Крысий Хвост наверняка намекнул, что мы работаем больше в постели.

— Ты хорошо изучил детектива Рейнольдса, — сказала она с усмешкой. — А кстати, из Инвернесса прислали фотографии.

— Вот это скорость.

Ребус смотрел, как Уайли включает компьютер, как он загружается. На экране появились фотографии размером с ноготь большого пальца, и она стала их увеличивать одну за другой.

— Похоже на Охтерардер, — заметил Ребус.

— Фотограф сделал несколько крупных планов — вспомнила Уайли и показала их ему: обрывки одежды, но вида допотопного. — Ну, что скажешь? — спросила она.

— Не вижу ничего интересного для нас, а ты?

— Я тоже, — согласилась она.

Внезапно зазвонил телефон. Она, взяв трубку, молча слушала.

— Пропусти его, — наконец произнесла она. — Парень по имени Манго, — сообщила она Ребусу. — Говорит, что ему назначена встреча.

— Да это самый желанный гость, — обрадовался Ребус, принюхиваясь к только что развернутому рулету. — Интересно, любит ли он курицу «Тикка»…

Оказалось, что обожает, и пока Ребус с Уайли рассматривали фотографии, уминал ее так, что за ушами трещало.

— Ты быстро работаешь, — похвалил Ребус.

— А что мы сейчас смотрим? — спросила Эллен Уайли.

— События пятничного вечера, — объяснил Ребус. — Ужин в замке.

— Самоубийство Бена Уэбстера?

Ребус кивнул.

— А вот и он сам! — воскликнул он, указывая на одно из лиц.

Манго оказался хозяином своего слова: он принес не только собственные снимки автомобилей с маячащими за стеклами пассажирами, но и официальные фотографии. Множество хорошо одетых улыбающихся людей, пожимающих руки другим хорошо одетым улыбающимся людям. Ребус узнал лишь некоторых: министр иностранных дел, министр обороны, Бен Уэбстер, Ричард Пеннен…

— Как ты умудрился это раздобыть? — поинтересовался Ребус.

— В газетах такого хлама навалом — политики используют любую возможность себя пропиарить.