ОБВИНИТЕЛЬ. Таким образом, ваша честь, в действиях обвиняемого предусматриваются злоумышленные намерения к совершению осознанного противоправного действия, а именно – покушения на жизнь человека. Я кончил.

СУДЬЯ. Спасибо. Слово защите.

ЗАЩИТНИК. Вопрос потерпевшему. Условно потерпевшему, поскольку он не потерпел на самом деле. В чем заключались злоумышленные намерения обвиняемого?

ВРАЧ. Как в чем? Собирался меня убить.

ЗАЩИТНИК. Напал? Ударил? Схватил?

ВРАЧ. Он не успел. Но четко сказал: «Я тебя убью!»

ЗАЩИТНИК (Дураку). Вы это говорили?

ДУРАК. Да. Потому что…

ЗАЩИТНИК. Спасибо. Да, он говорил. Ну и что? «Я тебя убью!» само по себе ничего не значит. Это речевой оборот! Я скажу, например вам, ваша честь, я просто хочу привести пример, я скажу вам не здесь, а на улице, когда вы случайно наступите мне на ногу, что я имел вас или вашу мать. Конечно, это означает, что я невоспитан. Но вы наступили мне на ногу, у меня был повод. А главное, вы же не будете меня убивать?

ДУРАК. А надо бы.

ЗАЩИТНИК. Помолчите!

СУДЬЯ. Пример некорректный. Я – не он. У каждого свои представления о достаточности оснований для преступления.

ОБВИНИТЕЛЬ. Вот именно! Закон призывает нас учитывать личность обвиняемого. Обвиняемый же воспитан так, что за оскорбления, подобные тем, которые он претерпел от уважаемого доктора, можно и убить! Таков обычай этого народа.

СУДЬЯ. Аргумент не принимается во внимание. Он живет здесь, по нашим законам, и обычаи его народа могут уважаться, но юридически их не существует.

ЗАЩИТНИК. Согласен! Но наш закон дает право защищаться. Ваша честь, если на вас нападут в темном переулке, вы будете защищаться?

СУДЬЯ. Бессмысленный вопрос.

ЗАЩИТНИК. Позволю себе предположить, что будете. Может, всего лишь оттолкнете, а он упадет – и головой об асфальт. И умрет. Но никто и речи не будет вести о злоумышленном убийстве! Это даже не превышение мер защиты. Это всего лишь убийство по неосторожности, да и то вряд ли. Я к тому, что мой подзащитный не нападал, а защищался. Прошу, ваша честь, разрешить задать несколько вопросов свидетельнице.

СУДЬЯ. Разрешаю.

Регина встает.

ЗАЩИТНИК. Скажите, как реагировал господин Дурак на ваши просьбы обнажить часть тела для осмотра?

РЕГИНА. Он этого не позволил.

ЗАЩИТНИК. Вел себя агрессивно?

РЕГИНА. Нет.

ЗАЩИТНИК. То есть конфликта между вами не возникло?

РЕГИНА. Нет.

ЗАЩИТНИК. Почему же возник конфликт между господином Дураком и доктором?

РЕГИНА. Меня там не было. Но я знаю, что доктор сдернул с него брюки. И высказался в том духе, что матери рожают неполноценных детей, имея в виду в том числе и мать обвиняемого. (Врач смотрит на нее изумленно, взгляд Регины тверд.)

ЗАЩИТНИК. Спасибо, садитесь! Итак. Доктор нападает на человека, насильственно снимает с него, извините, штаны, обзывает его мать – какой тут ждать реакции? Впрочем, я сейчас даже не об этом. Ваша честь, защита подает встречный иск. Мы просим возбудить уголовное дело в отношении доктора, применившего в отношении господина Дурака насильственные действия, оскорбившего его, фактически напавшего на него, злоупотребив своими должностными полномочиями!

ВРАЧ (вскакивает). Что?!

ОБВИНИТЕЛЬ. Возражаю, ваша честь!

СУДЬЯ. Суд вынужден принять иск и передать следствию. Слушание откладывается.

ВРАЧ. Минутку! Вы что, с ума тут сошли все?

СУДЬЯ. Я штрафую вас за оскорбление суда!

ВРАЧ (Дураку). Надо было мне тебя зарезать, тогда все были бы на моей стороне! Ваша честь, я хочу сделать заявление!

СУДЬЯ. Разрешаю.

ВРАЧ. Мне надоела эта ерунда. У меня нет смертельного желания засадить этого дурака…

СУДЬЯ. Господина Дурака.

ВРАЧ. Да. Господина Дурака в тюрьму. Но и оправдываться в связи с идиотскими обвинениями я тоже не хочу. У меня пациенты, семья, мне некогда! Я отзову свой иск – если защита отзовет встречный иск. И пошли они все в задницу. Это не для протокола.

СУДЬЯ (Защитнику). Вам понятно это предложение?

ЗАЩИТНИК. Вполне. Мы согласны.

СУДЬЯ. Ввиду примирения сторон дело объявляется закрытым. Слушание закончено, все свободны!

ЗАЩИТНИК (Дураку). А? Как мы их? (Регине). Между прочим – бескорыстно! Не за деньги!

ДУРАК. Зря вы. Лучше бы мне в тюрьму. Убить теперь придется его.

ЗАЩИТНИК. Замолчите! Он же услышит!

ДУРАК. Слышит пусть. Убить кого хотят, знать должен. Защититься мог чтобы.

РЕГИНА (Дураку). Вы домой? Вас подвезти?

ДУРАК. Нет.

Затемнение.

4

Строительный вагончик. На крыльце, на солнышке, сидит СТАРИК. Это тот, кто был Судьей (он же – Лохматый). Подходит Дурак.

ДУРАК. Здравствуй. (Целует руку Старику.)

СТАРИК. Где был так долго?

ДУРАК (машет рукой). Там.

СТАРИК. Вылечили?

ДУРАК. Нет.

СТАРИК. Почему?

ДУРАК. Врач снял с меня штаны. А потом обидел мою мать.

СТАРИК. Додурак! Додурак!

Из вагончика выходит обнаженный по пояс ДОДУРАК, отец Дурака. Он умывался после работы. Это тот, кто был Обвинителем (т. е. Рыжим – т. е. лысым).

СТАРИК. Готовь своему сыну другой паспорт и все остальное. Ему надо уехать.

ДОДУРАК (Дураку). Что ты сделал?

СТАРИК. Убил человека.

ДУРАК. Нет.

СТАРИК. Как нет? Врач снял с тебя штаны?

ДУРАК. Да.

СТАРИК. Обозвал твою мать?

ДУРАК. Да.

СТАРИК. И ты его не убил?

ДУРАК. Мне не дали. Он спрятался, а меня схватили и посадили в тюрьму. Потом был суд. Меня отпустили.

ДОДУРАК. И ты его не нашел и не убил?

ДУРАК. Я это сделаю. Может быть.

ДОДУРАК. Как это может быть? Что значит – может быть? Ничего не может быть, кроме того, что должно быть!

Выходит младший Брат Дурака (он же Защитник и Лысый – т. е. рыжий).

ДОДУРАК. Какой пример ты подаешь брату?

БРАТ. А что?

ДОДУРАК. Чужой человек снял с него штаны, оскорбил его мать – и он ничего ему не сделал!

ДУРАК. Почему? Я пытался… А потом подумал… Он ведь не знал, что это нельзя. У них свои законы, свои обычаи.