Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ромка осторожно опустился рядом и сочувственно погладил по руке:
- Ты действительно слишком впечатлительная, Женек. Подумать только, из-за какого-то лав…
- Не произноси при мне это слово! – хрипло перебила Женька и отвернулась. – Не могу слышать! Передергивает хуже, чем от откровенной пошлятины.
Ромка задумался. Потом легонько рассмеялся и обнял Женьку за плечи:
- Перед нами, профессор, наглядная иллюстрация трансформации смысловых понятий! Слово, которое еще вчера было абсолютно приличным и, более того, - вызывало некие приятные эмоции, резко перешло в разряд ругательных и даже нецензурных. Стоило лишь взглянуть на предмет, им обозначаемый, в новом свете. Как видишь, подобные превращения возможны не только в масштабе истории цивилизаций. В жизни отдельных людей они тоже случаются.
Женька настолько обалдела от намеренной высокопарности фраз, что сначала даже не поняла о чем речь. Но потом до нее дошло, и она рассмеялась в ответ – искренне и по-детски заливисто:
- Классный ты, Ромка, все-таки! Умный, наблюдательный и с тобой уж точно не соскучишься!
Ромкины глазищи засияли в ответ. В них так явно читалось то, что... И так хотелось поймать это, остановить, сохранить навсегда.
Женька резво подскочила со скамейки:
- Ты меня все время фотографируешь, а твоей до сих пор ни одной фотки с дендрария нет! Несправедливо! Ну-ка стань возле этих запутанных деревьев, я щелкну…
И полезла в карман джинсов за телефоном. Но рука неожиданно скользнула по пустой ткани.
Женька лихорадочно порылась в сумочке, переворошила пакет с персиками, вновь провела по себе руками, ощупывая, но сотовый так и не нашелся.
- Мамочки… - испуганно пробормотала она. – Я, кажется, потеряла телефон.
Ромка достал из кармана свой и нажал вызов, но знакомая мелодия не откликнулась:
- Вспоминай, когда видела его в последний раз!
- В маршрутке был… На канатке тоже. И возле сосны. А дальше не помню. Ой, что же делать – там столько всего важного! И по работе, и личное. Все время собиралась в облако продублировать и…
Женька почувствовала на глазах предательские слезы.
Ромка шагнул к подруге, обнял, ласково провел ладонью по волосам:
- Не волнуйся, найдем. Я свой тоже терял уже – через приложение специальное отыскал по заводскому номеру. Пришлось, правда, побеседовать по душам с парнями, которые его нашли. А, может, и не нашли… Документы на твой есть?
- Есть. В Москве, - Женька всхлипнула и размашисто вытерла глаза рукавом рубашки.
Ромка бросил взгляд на ее запястье и улыбнулся:
- Стоп. Чего мы паримся? Браслет синхронизирован?
- Да… точно!
Женька с благодарностью посмотрела на Ромку и нажала поиск устройства.
- До объекта семьсот метров… - выдохнула она буквально через секунду. – Идем?
- Бежим!
И они, взявшись за руки, действительно помчались обратно вверх: мимо аллей и беседок, прудов и эффектных клумб, вольеров и фонтанов, мимо…
Погода пробежкам благоприятствовала – на улице было все так же пасмурно и не жарко. И еще из плюсов - Женька надела на прогулку не босоножки, а спортивные тапочки на шнуровке.
Дальше начинались минусы. Бежать при долгом отсутствии практики само по себе нелегко. А уж в горку…
- Илларионов, я больше не могу! – хрипела Женька, задыхаясь. В голове у нее шумело, на губах ощущался соленый вкус крови: – Давай отдохнем, хоть минуточку!
- Беги-беги, - покровительственно улыбался Ромка, похоже, ничуть не запыхавшись. – А то вдруг телефон кто-нибудь раньше нас найдет? И вообще – ты же хотела похудеть?
Женька вспомнила про вчерашние пирожные, утренние ватрушки и чуть ли не лопающуюся по швам рубашку, посмотрела на Ромкину спортивную фигуру и почувствовала резкий приход второго дыхания. Оно и впрямь существует, оказывается! А, может, дело в правильной мотивации?
Наконец, они вбежали по лесенке на небольшой пригорок, с которого открывался восхитительный вид на нижнюю часть дендрария. Склоны холма были довольно крутыми, их покрывала гладкая серебристая трава со стелющимися по земле стеблями. Под пригорком изгибалась полукругом узкая ложбинка, поросшая колючим кустарником.
- Где-то в этом районе! – бросив взгляд на браслет подруги, одобрительно улыбнулся Ромка.
- Да, мы были здесь! – кивнула Женька, с трудом восстанавливая дыхание. – Ты фотографировал меня у этого камня!
- Это когда ты ласточку изображала? – рассмеялся Ромка и опять нажал вызов на своем телефоне. – Помню.
На этот раз им повезло. Женькин сотовый мелодично отозвался снизу из кустов.
- Ура!! – обрадовалась она. – Сейчас достану!
Женька положила на траву сумочку и пакет и, присев на корточки, начала медленно скользить по склону вниз: держась руками сзади за траву и осторожно переступая впереди ногами.
- Эй, Сусанина, погоди, кто ж так спускается… - начал было Ромка, но его голос потонул в отчаянном визге.
Женька не удержалась и, выдрав руками два пучка травы, стремительно понеслась вниз: словно в детстве с ледяной горки – на пятой точке, с выставленными вперед согнутыми в коленях ногами.
Подошвы ее спортивных тапочек первыми встретились с зарослями, расшвыривая колючие ветки в стороны. И, словно в ловушке, – кусты пропустили Женьку внутрь и вновь сомкнулись.
Ромка с минуту стоял у края и растерянно смотрел, как сумочка и пакет с персиками медленно поехали по склону вслед за хозяйкой и исчезли в тех же кустах. Но потом встряхнулся, подхватил спортивную сумку, слетел вниз и, пинком раскидав колючки, оказался рядом с подругой:
- Женек, ты как? Не поцарапалась? У меня перекись в сумке есть, если что.
Женька лежала среди зарослей на небольшом свободном пятачке, поросшим упругим темно-зеленым мхом. Точь-в-точь бабушкина перина! Одна нога была согнута в колене, вторая устроилась сверху на первой, и Женька лениво покачивала носком из стороны в сторону. И ела персики. Найденный телефон был рядом, под ее рукой.
К Ромке она даже не повернулась, только нехотя мотнула головой, окончательно убеждая, что у нее все в порядке:
- Ты натуральный медведь, Илларионов! Прешь напролом. Бабочку спугнул… красивую, с черными крылышками. Никогда таких не видела!
И вытащила из пакета очередной персик.
В детстве Женька часто играла с деревенскими мальчишками в дикарей – людоедов: они бегали с диким гиканьем по лесу, швырялись камнями, в густых кустах, вроде этих, устраивали стоянку. Там же полагалось «людоедски» уничтожать надерганные в соседских садах сливы и абрикосы: рвать зубами, утробно рычать, высасывать сок, словно кровь из горла жертвы.
И сейчас все было так похоже!
Женька озорно оглянулась
