ныне вся ответственность лежит не на мне – всё же в последнее время груз итогового решения отдавил мои плечи.

Из окна я видела огромные воронки на том месте, где ранее цвели растения, вишневый сад полыхал ярким пламенем, заставляя обугленные стволы падать на взрытую землю. Сквозь завесу искр и пыли внутрь бежали стражи, хватая припасы, покоящиеся в холле, а в небе, закрытом от взора черной поволокой дыма, слышались ревущие драконы и виверны, смотрящие за тем, чтобы никто не покинул поместья. Но часть странных растений по периметру дома к моему удивлению и не собиралась увядать, наоборот, оказавшись посреди пламени, огромные цветки раскрыли лепестки, принявшись испускать чуть зеленоватый туман. Не будь у нашего рода своих секретов, мы были бы обречены, но и это нападение обжигало душу невысказанной трагичностью. Я выросла в этом доме, и всё здесь было родным и знакомым, несмотря на невеселые воспоминания: наши портреты, мягкие ковры, старые сервизы, потрепанные, но значимые гобелены, красивые витражи…Да, всё это ныне сгорит в пламени и не останется ничего, что напоминало бы о прошлых поколениях. Осознав это, я лишь отчаянно надеялась на то, что склеп неподалеку отсюда останется целым…

Мы вновь спустились в подвал, из которого вылезли этим утром, и вновь раскрыли дверь, уводящую в систему глубоких и длинных тоннелей. Часть воинов героически остались прикрывать наш тыл, так как стоило нам войти внутрь, как главная дверь с грохотом распахнулась, и встал вопрос о том, как выиграть хоть немного времени. Я даже подумать не могла, что люди, служащие роду Ебельманий такие самоотверженные и верные. Мы стремглав бросились бежать по туннелю, ведомые Роузелом и его старой картой. Я знала, что одна из дорог вела к Центру, куда нам более дороги не было. Иной путь уводил к Третьему сектору, ещё один – к лесу у Пятого региона, а другой – к болотам неподалеку от Второго. Выбор нового временного пристанища встал незамедлительно, так как болота всегда были самой непримечательной и запущенной областью, в которой мы могли бы сделать передышку и составить новый план. Вопрос был лишь в опасности этих самых болот, в которых кишели опасные насекомые, дикие животные и ядовитые травы.

Пока мы бежали по туннелю, мне казалось, что мы оказались в центре настоящей бомбардировки. Удары сотрясали землю, и она сыпалась нам на головы, пугая возможностью того, что глубины туннеля окажется недостаточно. Ведомые страхом, злобой и отчаянием, мы бежали вперед, задыхаясь от нехватки воздуха и сильного испуга – а все мы были сильно испуганы. Столь быстрая и неожиданная атака со стороны Аритьки подорвала уверенность в собственных силах, и мы лишь надеялись выбраться к болотам до того, как наш разум падет под сильным влиянием негативных чувств.

Закатное небо осветило серые лица лишь через два часа жуткой гонки. На ватных ногах мы тут же ступили в трясину, не посмев замедлить ход – в этот раз роль предводителя легла на мои плечи во избежание гибели в столь жутком месте. Используя дощатые настилы и постоянно проверяя глубину, мы все же вобрали в сапоги много воды, из-за чего идти было тяжело. Огромные комары старательно облепляли открытые участки тела, оставляя после себя большие зудящие шишки, и изредка недалеко что-то демонстративно баламутило воду, пугая неведением. На карте, что дал мне Роузел, я видела участок земли, где мы могли обосноваться на ночь, но путь до него был долгим.

Оранжевое небо, бросавшее на нашу группу красноватые блики, вдруг затянуло тучей. Подняв головы, мы с ужасом увидели над собой огромного дракона с всадником, вот только бежать куда-то было невозможно. Кругом ядовитые твари, повсюду глубокая трясина, в воде кишат рыбы, похожие на пираний, а путь наверх венчается пламенем огнедышащей ящерицы. Не успела я сориентироваться, как Авалон набросил мне на голову капюшон. Да, я помню, Императрицы не должны узнать о том, что я здесь, но разве сейчас это имеет смысл?

Очередной комар, севший на мою лодыжку, стремительно сократил расстояние между мнимым хладнокровием и настоящей паникой. Я вдруг поняла, что все те проблемы, которые случались со мной прежде, решались с помощью других. Законы и управление Мордором наладил Лайм, за сожженные поля отомстил Харон, организовав защиту, лекарство создал Азазель, сбежать от тюремщиков мне помогли контрабандисты, а избежать наказания правителей Зоэтии помог Авалон. Теперь же передо мной встал очевидный и ужасный факт того, что ждать помощи неоткуда. Я чувствовала себя, как добыча на открытом поле, – так же беззащитно, – и теперь сполна прочувствовала всю свою беспомощность.

Яркая вспышка осветила всё болото, и чьи-то мягкие руки вдруг толкнули меня вперед, прямо в глубокую воду.

***

Наверное, я была босиком. Ступая по мокрой листве, я смотрела на знакомый сад, уверенно продвигаясь к низенькой лавке, где я когда-то пила чай. Вдалеке шумно играли дети, и высокие подсолнухи устремляли солнечные лепестки к сияющему замку. В небе сияла яркая радуга, и рабочие, не замечая моего присутствия, с пыхтением выносили из главных дверей розовую мебель. Я села на лавку, краем глаза подмечая, что рядом сидит кто-то ещё.

– А мне нравился розовый цвет, – произнес знакомый грустный голос, и я, не оборачиваясь, отрицательно покачала головой.

– Слишком нежно. И когда его много – приторно.

– Ты не любишь нежности, да?

– Нет, не люблю.

– Мы сильно с тобой отличаемся.

Здесь я, наконец, повернула голову, встречаясь со своим зеркальным отображением. Мне улыбалась милая розоволосая девушка со сверкающими голубыми глазами. Её пышное розовое платье спадало на лавку многочисленными рюшами, а на боку сияла маленькая аккуратная корона, что словно бы придавала правлению отнюдь не серьезный характер. Она грустно улыбнулась и вдруг сгорбилась, потеряв всю аристократичную осанку и величие.

– Так приятно делать то, что хочется…Ты сильная, раз все эти правила нисколько не тревожат тебя.

– Ну, я умею пускать пыль в глаза.

Девушка рассмеялась, прикрывая ладошкой пухлые губы.

– Ты с самого начала шла против мира, да?

– Наверное…

– Трудно вот так исчезнуть из своего мира и попасть в совершенно иной, где тебе никто не рад…Ты уж прости меня, что я оставила тебе в наследство такой беспорядок.

Я внимательно вгляделась в своё же лицо. В своё? Нет-нет, кажется, я выглядела по-другому. Значит, это и есть Сисиль? Настоящая Сисиль? Действительно, слишком добрые глаза, пускай и уставшие, слишком ласковая улыбка…

– Тебе…не обидно, что я вот так заняла твое тело?

– Нет,