Ника вскользь поинтересовалась, можно ли доверять Лестату. Мордред нехорошо улыбнулся, вставил бокал в негнущиеся пальцы женщины, как свечу в подсвечник, и кивнул:

– Мамой клянусь!

– Очень смешная шутка, – скривилась Ника. – Ты можешь нормально ответить, а не копировать блатной жаргон недоумков?

– Ему можно доверять, – серьёзно отозвался мужчина. – Но помогать он вам не будет. Да и с демонами связываться не любит.

– Значит, они станет нам помогать спасать шефа? – Ника огорчилась, но, в принципе, именно этого и ожидала.

«Понять не могу, зачем я начала эту бессмысленную беседу? Просто ради самого процесса? Да, мне интересно общаться с сыном (или племянником?) великого короля Артура, который стал вампиром. Волшебный персонаж, как наш кот и мой Огюст – для меня это до сих пор страшная экзотика», – подумалось ей.

– Как там у тебя с Тиррой? – спросила Ника, уже едва ворочая языком. Пьяная до полумёртвости.

– А никак. Она же эльф, – ответил он таким тоном, словно это объясняло всё. Впрочем, так оно и было. – Понимаешь, её родственники…

– Понимаю, – кивнула она. – Родственники – это ужасно. Особенно когда они бесцеремонно вмешиваются в твою личную жизнь.

Фонарики в её глазах уже троились. А тот, который висел над ними – вообще начал двигаться. Отползать, отползать…

– Сейчас я встречаюсь с Абби, – он подпёр голову ладонью, странно поглядывая на спутницу.

– Так что, Лестат не поможет нам убить демона, двойника шефа? – вновь начала она гнуть свою линию.

– Ни в коем случае! Да и не стоит этого делать. Глупо. Бесцельно. Мёртвого близнеца вы уже воскресили? Воскресили! Марка тоже… И с остальными проблемами тоже справитесь со временем.

Мордред решил провести её домой, точнее до её мирка. По крайней мере, она так полагала, пока не увидела, что её завели в тёмный парк.

Фонарей тут вообще не было, только пару звёзд высоко над головой, но их было глупо использовать в виде какого-либо освещения.

Ведьму осторожно прислонили к дереву и облокотились на почти бесчувственное тело.

– Знаешь что, Мордерд Артурович Камелотский, только попробуй меня покусать или хотя бы попробовать попробовать. Или просто подумать. Поттер тебе тогда…

– Ничего он мне не сделает, – заносчиво ответил вампир. – Только рад будет. А что? Я тебе выбор, которого у меня, так сказать, не было, давал? Давал! Чай, спрашивал, кофе, потанцуем. А ты что? Пиво, говоришь, водка, полежим…

Всё это время Ника не молчала, продолжая тараторить:

– Или даже не покусать, а хотя бы надкусить, даже просто понюхать. Во-он та зелёная фея тебя тогда ка-ак…

– К-какая фея?

Мордред затравленно обернулся – наверное, хотел устранить нежелательных свидетелей. Пускай этот свидетель и трижды абсентовая галлюцинация.

А Ника в это время – не из зловредности, нет, из чистого любопытства вынула из кармана – и когда туда положила, интересно? – серебряный крестик и приложила маньяка…

– Брр…

Мрдред оказался крепче, чем она думала. Вместо того, чтобы упасть в оборок, или хотя бы отскочить от неё с проклятиями на устах, он помотал головой и огорошил вопросом:

– А что это вы, девушка, ко мне приставать вздумали? И не успела она придти в себя от вопиющей наглости, добавил:

– Нет, Ника, тебе кальян курить нельзя. Изнасилуешь потом первого встречного. И будет у несчастного моральная травма на всю оставшуюся жизнь. Хорошо, что я трезвый и отлично себя контролирую. Представляю, что бы со мной твой Эркюль сделал. Как пить дать попытался бы кол в задницу воткнуть.

– Ну и шуточки у вас, вампиров! – здорово обиделась Ника. То ли на не случившееся покушение на тело, то ли на отсутствие борьбы за свою кровь…

– Шуточки, говоришь? – голос Мордреда стал чужим и холодным. Напряжённым каким-то, как перед оргазмом. – А кто тебе сказал, что я шучу?

Вопрос сбил с толку, облил ледяным холодом и заставил почти протрезветь. Кто знает, чтобы было, протрезвей она полностью.

Может быть, даже ничего.

Её светломагическая наивность была совершенно идиотской, на самом деле. Пить с незнакомым чел… вампиром, да ещё и тёмным из ордена Меченных!

Он всё-таки её укусил.

Ника отбивалась, нанося ему ладонью правой руки оглушительные пощёчины, а левой, схватив за пиджак, старалась оттолкнуть, оторвать его от себя.

Бесполезно.

Наивность – всегда наказуема. В любых дозах. Пьяная, она не могла сотворить даже крошечного энергетического шарика. Если бы он тогда хотел убить… Если бы.

Ника не была уверена, что Тёмный ему этого не приказывал. И пусть у Мордреда трижды заканчивался срок Метки… Тёмный умеет быть убедительным, когда чего-то хочет от своих сотрудников. Особенно от тех, кто собирается его покинуть.

Но Мордред… всё-таки они когда-то успели подружиться.

Ника отчаянно размышляла, как спастись. Шевелила мозгами, как могла. Ведьма вдруг осознала, что он, скорее всего, подсыпал ей жуткую дрянь, страшно дорогой порошок – блин, даже стало приятно, что столько потратил! – лишающий магии. На очень короткое время – но, капитально.

Неожиданно для себя самой, пользуясь услугами сходящего с ума подсознания, Ника принялась обнимать его, а не отталкивать. Её руки заскользили по его телу.

Странно, но всё закончилось банальным сексом, хоть и бурным. Конечно, не обошлось без её чар. Любовных. Когда-то подействовавших даже на сильнейшего тёмного мага Асмодея.

И плюс щепотка чёрной магии.

Ника вяло задумалась, что в последнее время им с Аллой чёрная магия стала даваться гораздо легче, чем белая. И пришла к выводу, что ох, не к добру это. Ведь за последний месяц весь Офис буквально пропитался чёрной магией.

А сколько сил ей понадобилось, чтобы отвлечь вампира, мучимого жаждой, от привычного возлияния… От выполнения важного задания Тёмного… Но она смогла. И не могла не признаться самой себе: это было замечательно.

Как фейерверк. Как канкан в пьяном виде на каких-нибудь Карибах. Его замечательное, сильное, такое умело тело. Его руки, ставшие вдруг удивительно нежными и чуткими…

– Извини, – пробурчал он, застегиваясь и стараясь не попадать своими глазами в её. – А теперь я провожу тебя домой. Честно, без приколов. И пусть ЭТО останется между нами.

Мордред таки доволок еёдо входа в собственный мирокв невменяемом состоянии. Нике было плохо, еётошнило, ейхотелось вешаться. К тому же, действительность продолжала расплываться перед глазами и рассыпаться на отдельные цветные точки.

Колдовать онауже могла, но решила даже не пробовать этого делать в подобном состоянии. Ну, чтобы она могла наколдовать в этот момент? Разве что-нибудь в стиле импрессионистов или Маркиза де Сада.