И вновь в голове упрямо замаячили сладострастные ночи, проведенные с Аои на берегу…

Уже рассвело, а Мицуру все еще пробавлялся обрывками сновидений, пользуясь прорехами, чтобы взглянуть на Аои. Это повторялось вновь и вновь, пока Аои не проснулась. Мицуру подумал, что вот он, пришел наконец час суда.

– Мицуру…

Аои разомкнула уста. Лучше бы она молчала.

– Что я здесь делаю?

– Я тебя спас.

– Мицуру, когда ты успел так состариться? Сколько же лет я проспала?

Мицуру в испуге невольно посмотрел в зеркало. Действительно, он осунулся. Глаза запали, подними появились мешки, щеки ввалились, седина покрыла волосы, не выщипать. Что же это? За прошедшую неделю он прибавил лишних два десятка лет.

– Ты и вправду Мицуру? Как будто вернулся из Дворца дракона. И этот замызганный вид, с каких пор ты стал работягой?

– Не говори так. Меня держали в трюме. Ты и в самом деле не знаешь, что мне пришлось испытать?

– Я тоже была взаперти.

– Ты была вместе с Брюсом Ли. Не ты ли оказалась во Дворце дракона?

– Возможно, и так. Ведь там действительно было так чудесно. Ах, какое наслаждение! Неужто я уже вернулась?

Слова Аои больно ранили Мицуру. Без него она грезила во Дворце дракона, где остановилось время. Пока он переживал унизительный крах, выдрессированная свихнувшимся революционером Брюсом Ли, она дремала в сладостной неге.

– Аои! Ты…

Он заговорил резким тоном, но язык не поворачивался осыпать ее упреками. Он потянулся рукой к ее бедрам, чтобы утопить в ее теле вскипающий в нем гнев. Но она отстранила его руку, отвернулась. Что это – жест измены или неудачная шутка? Торопясь узнать ее истинные мысли, Мицуру провел рукой по ее груди.

– Перестань! Я не в настроении.

– В чем дело? Ты не рада нашей встрече?

Аои молчала. Как такое произошло? Или не он один изменился, душа Аои тоже претерпела метаморфозу?

– Я люблю сильных мужчин. Только и всего.

Глядя на Мицуру глазами глубоководной рыбы, Аои дважды хмыкнула. Что означает этот несвойственный ей, бессмысленный смешок? Что она его жалеет? Или держит за дурачка?

– Мало я вынес издевательств от Брюса Ли, теперь ты надо мной смеешься?

Аои демонстративно расхохоталась. Мицуру похолодел. Будь у нее желание защитить его честь, она бы не стала так откровенно над ним глумиться.

– Все произошло так, как ты хотел, нет? Ты мучился сознанием своей вины. А теперь появилась возможность ее искупить.

– О чем ты говоришь?

– Если совесть больше не мучает, можешь молча принять судьбу и жить в свое удовольствие, не так ли?

Какие гнусные слова! Подспудно звучит: «Сам дурак!» Пристально вглядываясь в безучастное лицо Аои, он прошептал:

– Ты хочешь меня бросить…

– Ты говорил, что собираешься начать на этом корабле новую жизнь. Говорил, что надеешься исцелиться от своего душевного недуга. Садясь на корабль, ты был готов к переменам. Назад дороги нет. Ты сам это прекрасно осознаешь.

– Я сел на корабль не затем, чтоб меня впутывали в грязные интриги Брюса Ли! Я хотел иметь тебя. Хотел одного – плыть в твоих снах.

– Неужели? Тогда тебе пора проснуться.

– Если ты мне изменишь, я за себя не ручаюсь.

– Скажи, чего ты от меня хочешь?

– Спаси меня! Сойдем вместе с этого корабля. А там попробуем еще раз все исправить.

Аои молчала, уставившись на Мицуру невидящими глазами. Мицуру, схватив и сжимая ее руки, продолжал свои мольбы. Он не осознавал, как жалко выглядит, унижаясь и слезами вымаливая согласие женщины.

– Если бы я стал такой же, как ты, русалкой! Моя жизнь бессмысленна без тебя. Я готов на все, чтобы тебя вернуть!

– Покажи своими поступками, на что ты способен. Я уже тебе говорила. Нельзя жить, малодушно жалея о прошлом. Если б ты боялся меня потерять, ты б так не горевал о том, что покинул берег, дом, семью.

– О чем ты говоришь! Разве я не отказался от всего, чтобы плыть с тобой на корабле? В конце концов, я потерял все свои деньги, паспорт, свободу. Но мне на все наплевать, если ты будешь со мной.

– Правда ли, что ты отказался от всего? Тогда, что бы ни случилось, как бы ни было тяжело, тебе нечего бояться. Ты станешь, как я, покорно принимать все, видя в этом свою судьбу. И будешь вполне доволен жизнью на корабле. Не выношу мужиков, у которых поджилки трясутся. Посмотри на себя в зеркало! Прямо как обиженный подросток, который плачется своей мамочке. Ты все еще топчешься в преддверии новой жизни. Цепляешься за свою прежнюю жизнь и требуешь, чтоб я тебя утешала. Если тебе нужна женщина, которая бы с тобой сюсюкала, таких и без меня пруд пруди. За деньги всегда можно найти с кем поспать. Нет?

– Разве не связывали нас узы, которых не купишь ни за какие деньги? С какой стати ты устраиваешь надо мной судилище?

– Я тебе не судья. Хочется, осуждай себя сам, если чувствуешь за собой вину. Ведь так у тебя повелось с женой, нет? Но здесь не твой дом и даже не Япония. Здесь совсем другая жизнь. Тебе было б на пользу хоть разок спуститься в ад.

– Ты желаешь моей гибели? На что тебе моя гибель? Ты хочешь мне отомстить, отдавшись моему врагу?

Аои высвободилась из рук Мицуру, медленно поднялась и, резко переменившись, ласково улыбнулась.

– Я не испытываю к тебе ни обиды, ни ненависти. Однако ты заботишься лишь о себе, и это печально. Брюс Ли, которого ты считаешь своим злейшим врагом, постоянно проявляет заботу и обо мне, и о других людях. Он испытал за свою жизнь в сто раз больше взлетов и падений, чем мы, и живет с готовностью погибнуть в любую минуту. Брюс – великий человек. Может быть, это величие у китайцев в крови? Если придется погибнуть, он бросится навстречу гибели.

– Ты полностью под его влиянием, Аои. Не потому ль, что он низвел меня в постыдные шуты?

– Ты шут в данную минуту. Бот когда упадешь на самое дно, если я еще тебе понадоблюсь, приди и забери меня. Это будет означать, что и ты, Мицуру, стал сильным мужчиной.

Прищуренными, точно кривящиеся уста, рассекающими воздух глазами Аои смотрела вдаль. Устремив взгляд по ту сторону того, что было доступно его взору, она медленно удалялась туда.

– Ну ладно, я пошла, – сказала она, взяла лежавший возле подушки ошейник и собралась выйти из каюты.

– Аои!

Аои отняла последнюю поддерживающую его надежду, та самая Аои, которая, как он мнил, его надежду должна воплотить. Мицуру был сломлен. Аои вновь посмотрела на него с сочувствием и так, точно хотела напоследок исполнить какое-нибудь одно его желание, спросила:

– У тебя проблемы с деньгами?