— Простите меня, — пробормотал я, опустив голову. — Я неблагодарная скотина…

— Что ты, — возразил Луис, — никакая ты не скотина. Ты просто болван!

Он хлопнул меня по плечу и весело расхохотался.

— Да уж, — поддержал его Педро, ткнув меня кулаком в другое плечо, — набраться ума тебе не помешает! А лучше всего это делать в дальних краях!

После трапезы, во время которой мы прикончили оба кувшина превосходного итальянского вина, Луис отвел нас в дальнее помещение, где между крепкими деревянными столбами были натянуты удобные гамаки. Я забрался в гамак и мгновенно провалился в сон, не успев даже стянуть с ног сапоги.

Вербовочная контора располагалась в узком переулке неподалеку от Плайя-де-Сан-Хуан-де-Дьос — центральной площади города. В подвале, куда вели выщербленные кирпичные ступеньки, за колченогим столом восседал грузный великан с густой гривой спутанных седых волос и массивной золотой серьгой в ухе.

Когда мы с Педро спускались по ступеням, он как раз давал последние напутствия двоим только что завербованным солдатам. Это были довольно жалкие с виду типы, похожие то ли на бедных ремесленников, то ли на мелких бродячих торговцев. Ничего воинственного в их внешности не было, и я сильно сомневался, умеет ли кто-нибудь из них обращаться с оружием. Великана это, впрочем, совсем не смущало: он выдал каждому по прискорбно тощему мешочку с монетами и заставил поставить крестик на листе вощеной бумаги.

— Теперь, мои прекрасные сеньоры, — сказал он, грозно размахивая этой бумагой перед носом у новобранцев, — вы все равно что поклялись на Священном Писании, ясно? И если кто-то из вас задумает удрать с деньгами, то, во — первых, его все равно поймает Святая Эрмандада и за обман он будет приговорен к отсечению руки, а во — вторых, его отлучат от церкви и он будет вечно гореть в аду. Так что не вздумайте делать глупости — себе же дороже будет. Завтра в третьем часу пополудни вам надлежит прийти к Сардиньему причалу в порту, найти каравеллу «Ла Палома» и доложиться лейтенанту Варгасу. Вам все ясно, сеньоры?

Сеньоры, кланяясь и запинаясь, заверили его, что им все понятно. Когда они наконец убрались восвояси, вербовщик извлек откуда-то из-под стола объемистую кожаную флягу и с удовольствием к ней приложился.

— Уф-ф, — пророкотал он, вытирая стекающие по подбородку капли, — сколько же мороки с этими нищебродами… Прошу вас, прекрасные господа, проходите, садитесь. Желаете вина?

— Нет, благодарим, — ответил Педро, пододвигая ко мне сомнительной прочности стул. Сам он присел на гораздо более устойчивый с виду табурет. — И куда же записались эти бедолаги?

— В бандейру лейтенанта Варгаса, — охотно ответил великан. — В сказочную Панаму. Это новая колония в Индиях. Говорят, золотые самородки там просто под ногами валяются — знай себе наклоняйся да подбирай. Там даже такие недотепы сумеют разбогатеть.

Он, наверное, еще долго распространялся бы о богатствах Панамы, но Педро властным жестом остановил его:

— Не торопись, приятель. Я тоже кое-что слышал об этой колонии, и то, что я слышал, мне не слишком нравится. Там люди мрут, как мухи, от какой-то хвори, гнездящейся в болотах. Там нет никакого золота, а индейцы свирепы, как черти. Туда отправляются лишь те, кому не хватило земель на Кубе и Эспаньоле. Скажи, что это неправда, и ты обрадуешь мою душу.

Вербовщик склонил голову к плечу и внимательно вгляделся в Педро:

— А ваше лицо мне вроде как знакомо, сеньор… Не вы ли сражались под Неаполем под знаменами славного Гонсало де Кордоба-и — Агилар?

— Ты тоже там был? — усмехнулся мой брат. — Да, что-то припоминаю — у тебя, кажется, было прозвище Эль Брухо[40].

— Сеньор! — Седой великан расплылся в широкой улыбке, показав несколько золотых зубов. — Хоть я и не помню вашего имени, мне чертовски приятно встретить здесь такого храброго воина! Значит, на этот раз вы желаете отправиться в Индии? Что ж, это место как раз для блестящего офицера! Думаю, лейтенант Варгас будет на седьмом небе от счастья, а то у него в команде одни воры и уличные бандиты…

— Эль Брухо, — строго сказал Педро, — не тараторь и послушай меня. Я никуда не отправляюсь. В Индию едет мой брат, вот он. Его зовут Диего.

Вербовщик учтиво склонил седую голову:

— Рад знакомству с братом столь отважного сеньора. А вы-то сами, сеньор офицер? Неужели останетесь здесь, в то время как удачливые искатели приключений будут набивать себе карманы золотом в Панаме?

— Именно, мой друг. Я останусь здесь, и если мой брат вдруг обнаружит, что Панама вовсе не так хороша, как ты нам тут рассказывал… надеюсь, ты меня понял?

Вербовщик сразу поскучнел.

— Вообще-то, говоря по правде, климат там действительно не очень… Многие не выдерживают. Вот эти, которые тут до вас приходили, помрут в первые же полгода — могу поспорить. Такие сморчки. Но ваш брат, сеньор офицер, выглядит крепким. Главное — не пить там плохой воды. Помните, как у нас было в Италии: разведешь костерок, на него котелок — и никакой тебе заразы.

— Ну а как насчет золота? — насмешливо спросил Педро.

— Золото… тут не все так просто.

Великан перегнулся через стол (тот жалобно скрипнул) и, понизив голос, проговорил:

— Вообще-то золота там нет.

— То есть ты признаешь, что просто морочил нам голову?

— Ничего подобного, сеньоры. Золота в Панаме действительно нет… но это не значит, что туда незачем ехать. У меня шурин недавно вернулся оттуда. Рассказывал удивительные вещи. Будто бы славный идальго Васко Нуньес де Бальбоа из Хереса де лос Кабальерос с отрядом своих солдат прошел через всю страну и открыл новое Море-Океан.

— Новое? — невольно переспросил я.

— Да. Оказывается, Панама лежит между двумя морями. И с той, другой стороны, к югу от Панамы, лежат по-настоящему богатые страны. Сказочно богатые.

— Придумать можно что угодно, — возразил мой брат. — Кто-нибудь их уже видел, эти страны?

— Да, — убежденно проговорил вербовщик. — Де Бальбоа удалось захватить нескольких торговцев из этих стран. У них было с собой много золота и драгоценных камней. Де Бальбоа отослал трофеи королю. Они хранятся в сокровищнице в Вальядолиде. Только, прошу, сеньоры, пусть все это останется между нами!

— Обещаю, — сказал я.

Педро ограничился кивком.

— Бальбоа просил у короля тысячу человек для завоевания этих стран. Король отправил две тысячи. Но вместе с ними он послал и своего губернатора.

— Педрариаса? — догадался я.

— Его самого. Пока Педрариас плыл в Панаму, де Бальбоа собирал свое войско. И теперь там, в Панаме, между ними идет жестокое соперничество. Васко Нуньес не подчиняется Педрариасу, а тот пишет на него кляузы королю. А все дело в том, что каждый из них хочет первым наложить свою лапу на сокровища юга.