– Альбедо была уничтожена совсем недавно... Вскоре после того, как туда увезли некий "А1". – Алан сузил глаза. – Ля-фа не сказал нам, как именно называется программный модуль. Кажется, теперь я знаю ответ.

– Значит, Кари-маа убили из-за этого самого модуля, – кивнул До-фа-соль. – Выходит, там, в ресторане были похитители... – он потрясённо замолчал.

Алан яростно взъерошил и без того порядочно взлохмаченные волосы. Если похищенный модуль был переправлен на Альбедо, не он ли – причина аннигиляции планеты? Он воскресил в памяти трёхмерное изображение, продемонстрированное Ля-фа: металлический шарик размером с грецкий орех в защитном кейсе. Казалось невероятным, что аннигилятор материи такой мощности может выглядеть столь безобидно.

Или всё же может?..

– Спасибо, голубчик, ты нам очень помог, – Алан благосклонно улыбнулся орнитту. – Знай: смерть твоего соплеменника – заказное убийство, жестокое и хладнокровное. Повинные в этом непременно должны быть изобличены и наказаны. У тебя есть доступ к записям из ресторана?

– Конечно, но...

– "Но?.."

– Мне удалось выяснить личности гостей, чей столик обслуживал Кари-маа в день исчезновения. Но... – орнитт опустил голову, – их уже нет на Птеросе. Они покинули планету спустя сутки, покинули на частном космолёте – поэтому конечный пункт назначения установить не удалось.

– Конечный пункт назначения – Альбедо! – перебил Алан. – Вот только от планеты не осталось даже облака пыли. Чёрт побери! А ведь наверняка эти гады вовремя свинтили с Альбедо– и сейчас целы и невредимы... – он невольно осёкся, заметив, что их собеседник сейчас окочурится от избытка информации.

– Вы не могли бы переслать нам эти данные, господин... – выдержав крошечную паузу, До-фа-соль устремил на орнитта вопросительный взгляд.

– Лянь-хоу, – спохватился тот. – Простите, я не сразу сообразил, что у вас принято звать друг друга по именам.

– Ничего страшного, Лянь-хоу, – минор был сама учтивость. – Но нам действительно так привычнее.

– Меня вот что беспокоит, – вмешался Алан. – Та компания ведь разговаривала не по-орниттски и даже не на юнивёрсе. Как Кари-маа смог узнать, о чём они беседуют?

– Беседа шла на минорском, – подтвердил Лянь-хоу. – Но так совпало, что убитый знал минорский язык, – а значит, мог понять, о чём речь. Кари-маа два года отучился в колледже иномирных диалектов, прежде чем оставить учебу и устроиться на работу... – следователь вымученно улыбнулся. – Вероятно, из-за своего нового семейного статуса.

Алан присвистнул.

– Это очень ценная информация, – сказал минор. – Пожалуйста, пришлите нам всё что удалось выяснить о личностях подозреваемых. Полагаю, у вас есть наши координаты?

– Я найду в базе данных сотрудников, – Лянь-хоу похлопал длинными ресницами.

– Благодарю вас.

– О, что вы, не стоит благодарности... – орнитт замялся.

Алан покосился на напарника. Ежу понятно, что молодому и амбициозному следователю до смерти хочется узнать подробности – а в идеале примкнуть к их расследованию. Этот Лянь-хоу был вовсе не глуп и живо сообразил, что между убийством и делом, над которым они сейчас бьются, есть некая взаимосвязь. Но этого Алан допустить никак не мог.

– Мы признательны вам за помощь, Лянь-хоу. Пусть лишь попутный ветер расправляет ваши крылья, – произнёс он стандартную формулу официально-вежливого прощания, не позволявшую собеседнику продолжить разговор. – Идём, До-фа-соль.

* * *

Огромный газовый гигант, чью орбиту украшали роскошные кольца, совершал невесть какой по счёту оборот вокруг своей звезды – белого карлика, сиротливо притулившегося на окраине далёкой-далёкой галактики, когда незыблемая ткань пространства близ него дрогнула, всколыхнулась и вывернулась наизнанку, выпуская на свободу корабль. Это был лёгкий двухместный катер, управляемый в одиночку. Такие модели использовались и гражданскими, и военными, но принадлежность этой машины к последним не вызывала никаких сомнений и легко угадывалась по номерным знакам и характерной окраске фюзеляжа – двуглавый грифон, сжимающий в когтях древко знамени с семиконечной звездой. Такой же герб – чёрный геральдический зверь на алом фоне был изображен и на кокарде фуражки, и на нашивке куртки сидевшей за штурвалом девушки.

Фокс нарочно простроила транспереход так, чтобы оказаться за пределами приграничной зоны, в нейтральном пространстве – лишние проблемы ей были ни к чему. Война, конечно, осталась в далеком прошлом, но и сейчас между Ойкуменой и Монтаной были далеко не те отношения, чтобы беспрепятственно путешествовать и уж тем более обмениваться информацией. Но, к счастью, у Фокс имелись свои каналы. Развернувшись, она весело улыбнулась Сатурну, подмигнула ему на прощание и направила корабль к Земле.

Примерно у орбиты Марса она поймала первый сигнал.

– Борт, видим вас на радарах, назовите себя.

Фокс едко усмехнулась. Сотрудников таможенных постов одинаково недолюбливали и военные, и штатские, – вне зависимости от расы.

– Катер "Прагма", уровень кислорода и топлива в норме, все системы работают исправно.

Разумеется, такой ответ их не удовлетворит. Тем более, что радары наверняка уже передали таможенникам картинку, на которой прекрасно видно двуглавого грифона.

– Сколько человек на борту?

– Подданная Монтаны, частный визит, – отчеканила она.

Формально у них нет причин отказать в посадке не имеющему вооружения кораблю. Но власти Ойкумены умеют высасывать причины из... Ну, например, из пальца.

– Передайте личный код.

Негромко застонав, девушка нажала несколько кнопок. Бюрократы чёртовы.

– Проверяем. Ждите.

На всякий случай Фокс сбросила скорость и активировала универсальный противоракетный щит. Щит пожирал энергию что твой дизельный двигатель, но мало ли что ударит в голову дежурному командиру погранвойск? История цивилизации учила, что всякое случается, а мудрость жизни в том и состоит, чтобы не повторять чужих ошибок.

Спустя десять томительно долгих минут из динамиков донеслось хриплое и слегка разочарованное:

– Вам одобрена посадка на орбитальный космодром "Герберт". Передаём координаты.

Наконец-то.

Предвкушая скорую встречу, Фокс стиснула штурвал и втопила педаль в пол. Богатое воображение живо и красочно нарисовало ей пикантные подробности, вогнав в краску, но девушка усилием воли заставила себя прогнать прочь крамольные мысли и сосредоточиться на управлении: посадка на узкую палубу орбитальной станции – задача не из простых даже для бывалого пилота.

Тягомотина с неизбежными формальностями заняла почти час. Фокс уже начала было подумывать о том, не дать ли взятку, дабы ускорить муторный процесс, но как раз в эту минуту ей вручили вожделенную серебристо-белую карту: удостоверение личности нерезидента. По этому документу Фокс могла легально находиться на территории Ойкумены и совершать любые дозволенные законом действия. Еще через пять минут она обменяла кронкредиты Монтаны на юнионы – единую валюту Земли, а ещё через четверть часа – что есть мочи гнала арендованный челнок на планету. Созвониться с нужным ей человеком можно было и по пути.