Астрид нахмурилась:

— Эти воспоминания слишком отрывочны, бессвязны… Быть может, это и не воспоминания вовсе. Мне кажется, это что-то другое.

— Что?

— Не знаю. Но ты явно помнишь не все, что там произошло.

Он покачал головой. Как ей удается так верить в него, когда он и сам в себя не верит?

— Похоже, ты и вправду слепа!

— Нет, Зарек. Я вижу тебя. И, кажется, разглядела в тебе то, чего никто никогда не видел.

— Поверь мне, принцесса, — усмехнулся он, — если бы ты видела, каков я на самом деле, — с визгом бросилась бы наутек!

— Только если бы знала, что там, куда бегу, меня ждешь ты.

Этот ответ поразил его до глубины души.

Не может же она в самом деле так думать!

Это снова игра! Еще одна проверка!

Никто никогда не хотел иметь с ним дела: ни отец, ни мать, ни хозяева. Да что там, он сам себя терпеть не может!

Почему же она хочет быть с ним?

Зарек вдруг замер. Где-то глубоко внутри пробежала холодная дрожь.

— Танат. Он идет за нами.

Глаза ее расширились от страха:

— Ты уверен?

— Уверен.

Он повел ее за собой к снегоходу.

Скоро рассветет. Зарек окажется в ловушке. Но Танат…

Этому гребаному Терминатору дневной свет не помеха.

Зарек обнял Астрид. Стоило бы, конечно, оставить ее здесь. Она это заслужила своим обманом. Отдать ее Танату, выиграв на этом немного времени, и бежать… Но его не оставляла безумная мысль: он должен ее защитить.

Нет, не мысль — жгучее желание, чтобы с Астрид ничего не случилось.

Подчиняясь собственной глупости, он завел снегоход и помчался на всех парах в сторону своего жилища.

Вместе они летели сквозь ночь. Астрид думала о том, сколько правил она нарушила за один сегодняшний день.

Но не жалела об этом. Зарек был рядом, — и она знала: дело того стоило. Она должна его спасти.

Любой ценой.

Никогда в жизни она не чувствовала такой решимости. Такой уверенности в себе. Зарек разбудил в ней силу, о которой она прежде и не подозревала.

Она ему нужна. Что бы он ни говорил, даже что бы ни думал, — без нее ему не обойтись.

У этого человека нет больше никого в целом мире. И, сама не понимая почему, Астрид хотела оставаться единственной, на кого он готов положиться. Единственной, кому удалось его приручить.

Они ехали почти час — и наконец снова остановились.

— Где мы? — спросила Астрид, когда Зарек спрыгнул на землю.

— Возле моей хижины.

— Здесь безопасно?

— Похоже, нет. Вид такой, будто здесь ад разверзся!

Зарек оглядывался вокруг, не веря своим глазам. Снег залит кровью, но чьей?

А в следующий миг он понял.

Здесь погиб Темный Охотник. Охотники умирают нечасто. Зарек не знал погибшего, не имел никаких оснований о нем жалеть, но, как ни странно, сейчас чувствовал, что его наполняют гнев и горечь.

Это несправедливо!

Этот человек погиб вместо него! Это Зарек должен был быть на его месте, это он должен был сражаться с Танатом!

При мысли о том, какая страшная участь постигла ни в чем не повинного человека, ему захотелось вцепиться Артемиде в горло.

И где Ашерон, черт бы его побрал? Столько разговоров о том, что он готов задницу порвать за своих Охотников, а теперь, когда его присутствие так необходимо, атлантиец куда-то смылся!

Скривив губы, Зарек вернулся к снегоходу.

— Пошли, — проговорил он. — Надо поторапливаться, дел у нас много.

И двинулся прочь, оставив ее самостоятельно искать дорогу.

— Зарек, мне нужна помощь. Пожалуйста, скажи мне, куда идти, чтобы я на что-нибудь не наткнулась!

На кончике языка у него вертелась ядовитая фраза о том, что она уверяла, будто бы способна сама о себе позаботиться… Но тут же нахлынули гнетущие воспоминания: он знал, каково быть слепым.

Видеть лишь смутные тени. Натыкаться на предметы, которых не можешь разглядеть…

Но он не хочет больше к ней прикасаться!

Стоит до нее дотронуться, и его снова охватывает желание. Нет, только не это!

Однако против своей воли Зарек вдруг обнаружил, что идет обратно к снегоходу и берет ее за руку.

— Пошли, принцесса, — проворчал он.

Астрид подавила улыбку. Она победила и наслаждалась своей маленькой победой. Не говоря уж о том, что слово «принцесса» в его устах больше не звучало оскорбительно. Вряд ли он сам замечал это; но теперь, когда он так ее называл, голос его чуть-чуть смягчался.

Где-то в царстве снов ядовитое словечко, которым он старался держать ее на расстоянии, превратилось в ласковое имя.

Зарек ввел ее в дом.

— Стой здесь, — приказал он, остановив ее у самой двери.

Астрид услышала, как он шуршит чем-то справа от нее. Она протянула руку к ближайшей стене, чтобы нащупать к нему путь. И сразу наткнулась на что-то удивительное.

Нахмурившись, она водила пальцами по изрезанной поверхности деревянной стены. Ощущения были просто невероятные. Глубокие выемки, сложные кривые… Да это целый барельеф! И такой большой, что Астрид не могла понять, что же на нем изображено.

Следуя рукой за линиями, она догадалась, что изображение занимает всю стену.

— Что это? — спросила она.

— Пляж и купальщики, — рассеянно ответил он.

Астрид подняла бровь.

— Ты вырезал у себя на стене пляж?

— Заняться здесь нечем, — сухо ответил Зарек. — От скуки спасаюсь тем, что вырезаю разные вещи. Летом, когда кончаются дрова, начинаю вырезать на стенах и на мебели.

Ей вспомнилась фигурка волка, которую он вырезал у нее дома.

Астрид шагнула вперед — и сразу на что-то наткнулась. Несколько предметов упали и раскатились по полу.

Зарек чертыхнулся себе под нос.

— Я, кажется, сказал тебе: стой на месте!

— Извини. — Она присела на корточки, чтобы подобрать упавшие вещи.

Деревянные фигурки животных. Да как их много! Должно быть, несколько десятков!

Ощупывая каждую фигурку, Астрид не уставала изумляться сложности и изяществу их очертаний.

— И все это сделал ты?

Он молча взял у нее фигурки и поставил их на место.

— Зарек, ответь мне! — настаивала Астрид.

— А что ты хочешь услышать? Да, все эти долбаные штуки вырезал я. Обычно делаю по три-четыре за ночь. Дальше что?