– Никому и в голову не придет заподозрить в боязливости могутного витязя Злого Бодуна! – Фея осуждающе покачала головой. – Что же касательно тебя, то все решат, что пелена неразумья пала с глаз завзятого одинца-следознавца Виктора Клинского, чья мудрость воспета балладами лучших придворных сказителей.

– Делли, ты говоришь ерунду! – поморщился я. – При чем тут двор, при чем тут баллады?! Кто их слышал? Кому они на хрен сдались?! Здесь работает закон джунглей. Либо ты докажешь, что достоин быть вожаком, либо твой обед – обглоданные кости! Поверь, я лучше знаю мужчин, а уж тем более солдат.

– Виктор, – морщась, должно быть, от того, что не может отыскать нужных слов, мягко проговорила фея. – Здесь все по-другому. Ты нарушаешь естественный закон и в глазах солдат выглядишь едва ли не чудовищем. А кроме того, подумай, неизвестно, что ждет вас в замке, когда падет освященная печать, но уж точно ничего хорошего из этого не выйдет.

– Делли, оставь в покое предвечные законы! Что нас может ждать? Скорее всего просто малопристойный ночлег с клопами, тараканами и шастающими крысами. Кроме них в замке никого нет, даже банальных привидений! Не забывай, мы здесь уже ночевали, и как видишь, в самом что ни есть полном порядке, никто цепями не гремел, клыками не скрежетал. Может быть, все ваши страхи – лишь плод воображения всё тех же придворных сказителей?

– Ты не прав! Опять не прав! – раздосадованно вздохнула фея. – Но если тебе и Вадиму уж так неймется затмить всех своей храбростью, давайте я перенесу вас через стену. Ночуйте, сколько вам заблагорассудится, только не надо срывать печать!

– Это смешно, – поморщился я. – Мы, в конце концов, не червячки, которых заботливая мама-птичка несет в гнездо изголодавшимся птенцам.

– Клин, а может, действительно, ну его! – неуверенно начал Ратников. – Ну че нам в натуре туда ломиться?! Здесь перекемарим. Что нам – больше всех надо?!

– И ты туда же? – с упреком набросился я на Вадюню. – Ну и спи себе под елкой! А я желаю ночевать в нормальных человеческих условиях, на кровати и с крышей над головой. Всё, бай-бай!

– Не, я с тобой, – оправдываясь, пробасил Злой Бодун. – Я ж чисто так, по жизни.

– Всё, тема закрыта, – жестко отрезал я. – Делли, ты с нами?

– Не-ет, – очень медленно проговорила фея. – Уж лучше здесь. Надеюсь, след ваш до возвращения не простынет. – Сотрудница Волшебной Службы Охраны поджала губы, демонстрируя высочайшую степень неудовольствия, и в гнетущем молчании, нависшем над рвом, кишащим несытым комарьем, поворотила коня, освобождая дорогу.

Копыта дробно застучали по мосту, точь-в-точь барабан, отбивающий тревожную дробь перед явлением на сцене цирка клыкастых хищников.

– Не обманул-таки батька Соловей государевых мздоимцев, – послышался за спиной досадливый голос феи. – Развел у себя ослов. И ты, Виктор, среди них – упрямейший!

– Становитесь лагерем! – огрызнулся я. – Да позаботьтесь о страже. Ночью здесь полно волков. Может быть, даже черных.

Мои слова остались без ответа, но я и не ждал его. Красный сургуч с трехрогим знаком присутствия Нычки свисал на шнурах, совсем как раньше на посылках.

– Слышь, Клин! – неуверенным шепотом заговорил Вадюня, пытаясь краем глаза заглянуть в щель между дубовыми створками. – Может, не надо в натуре сургуч ломать, может, я лучше веревку перережу? Главное же, что войдем!

– Вадим, не смеши людей! – чуть слышно проговорил я, оглядываясь по сторонам. – Какая разница, перережешь ты шнур или сломаешь печать?

– А если никакой, – на ходу поворачивая против меня пойманный аргумент, проговорил Ратников, – так я чисто перережу.

– Ладно, – пожал плечами я, стараясь выглядеть беззаботным. – Если уж тебе так в башку вступило – режь.

– Я мигом! – В руке могутного витязя блеснул кинжал.

Уж и не знаю, как там хранил Нычка опечатанные своей эмблемой помещения, но пеньковые волокна разошлись под острой сталью так же, как делали это всегда.

– Ну что, добро пожаловать! – Я всем телом налег на тяжелую створку, но она подалась без всякого усилия, точно заскучавший в одиночестве ветер спешил распахнуть навстречу гостям освобожденные от надоевших пут ворота.

По сложившейся за годы оперативной работы привычке я настороженно окинул взором замковый двор, ища возможного подвоха. Насколько позволяли видеть факелы и желтоватый фонарь луны, едва высунутый хозяином из-под темного плаща, всё здесь осталось неизменным с того момента, как мы покинули затерянное в чащобе обиталище.

– Милости просим! Ну, вот мы и дома. – Я пустил своего железного скакуна шагом.

– Клин! – послышался за моей спиной встревоженный голос Ратникова. – Это не дом, это полный отстой! Может, в натуре хрен с ним? Хоть до утра подождем!

– Теперь уж точно нельзя. – Я медленно повел,головой из стороны в сторону. – Неужто ты испугался? Ушам своим не верю!

– Да ну, скажешь! – смущенно выдавил могутный витязь, присоединяясь ко мне. – Так, чисто фильмец один вспомнился. Про то, как кавказская пленница в гробу летала.

– И что? – чтобы поддержать разговор, поинтересовался я, невольно улыбаясь столь экстравагантной трактовке гоголевского «Вия».

– Да так, – услышал я встревоженный голос Вадима, которому тот пытался придать спокойное звучание. – Я чисто прикидываю, что надо было мелок захватить.

– В казаки-разбойники играть собираешься?

Распахнутые створки ворот со страшным грохотом захлопнулись, словно ветер, убедившись, что больше желающих ночевать под каменным сводом нет, поспешил закрыть двери.

– А?! – Вадюня резко повернулся в седле, вскидывая «мосберг».

– Сквозняк, – поспешил объяснить я, лихорадочно соображая, что для такого хлопка дубовыми воротами сквозняк должен, вероятно, достигать штормовой силы.

– Ага, точно, сквозняк, – поспешно согласился Ратников, настороженно озираясь вокруг. – Слышь, мне один пацан рассказывал, из другого города, мы с ним вместе на море парились. У них дома тоже такой конкретный замок, там еще крестоносцы, наверно, жили, так они там зашхерили где-то вагон бабла, а потом туда гопа навалилась. Ну эти, понятно, конкретно рубились. И короче, все сплошняком ласты склеили. У них там под конец чисто хавчика не было. Ну и вот. А потом корефаны этого пацана узнали, что в замке в натуре голды навалом, и решили всё потырить. Ночью пошли, чтоб никто типа не видел. Только начали копать, ту-ут на них жмуры с мечами ка-ак поперли, все голодные, зенки конкретно, что те фонари! Короче, утром братва не вернулась.

– Душевно, – усмехнулся я. – А кто ж тогда сообщил про жмуров с мечами?

– А этот пацан вечером из холодильника всякой жратвы нагреб и в замок приволокся. Ну и типа ля-ля тополя, подмога подоспела, мы победили! Ну духи, они вроде как поверили, все скопом ломанулись, бухло высосали, закусь смели и вроде как отрубились. А он буркалами своими вокруг позырил, а корефаны его уже по всему двору лежат пошматованные!