Нет, десятник не был плохим человеком и искренне соболезновал плачущей старухе, припоминая, с каким упорством та всегда рвалась сопровождать мужа. А сегодня, поди ж ты, решила отпустить самого. Дураком десятник тоже не был, прекрасно понимая, что этот ушлый старик в латаных штанах далеко не так прост, гораздо сложнее, чем даже можно подозревать. И именно потому больше всего десятник досадовал на самоуверенность старика, обернувшуюся для обитателей крепости потерей скотины.

А поздно ночью из главного терема тихо выскользнула невысокая фигурка в темном балахоне. Пригнувшись, короткими перебежками пересекла двор, затаилась на время прохода караульных в тени и ловко вскарабкалась по лестнице на крепостную стену. Луна как раз скрылась за тучами и караульный, всматриваясь в грозно гудящую на ветру громаду леса, просто прошляпил ночного гостя. Или нет…

Обходя свой участок стены караульный вдруг остановился, оглянулся, перегнулся через гребень, словно пытаясь что-то разглядеть и быстро-быстро выбрал свисающую со стены веревку. Отвязав свидетельство своей невнимательности от вбитого в стену крюка, он, еще раз оглянувшись, скинул моток вниз и продолжил свой путь. От стены, под которой расположились вперемешку поселяне и пара солдат, отделилась тень и лениво прошлась вдоль стены.

— Эй! Кто там? — Голосом одного из караульных отозвалась стена.

— Да я это, я. Чего орешь? Детей перебудишь… — Ворчливо отозвался Тэде, заходя за угол башни и развязывая шнурок на штанах.

Убедившись, что Тедэ благополучно вернулся на свое место, Фите незаметно сделал в сторону леса охранительный знак.

— Храни вас Творец, госпожа! — Одними губами прошептал он, уверившись, что первая часть плана княжны осуществилась благополучно. Оставалось только надеяться, что и дальше все пройдет столь же гладко.

— Ты мне скажи, как, ну как они это делают?!

Его Величество Эрих Первый с досадой хлопнул рукой по листам пергамента, лежащим на его рабочем столе. На конце одного из них, словно насмехаясь, качалась на витом шнурке красная восковая печать — гербовая печать соседнего княжества.

— Напомни, — продолжал возмущаться монарх, — когда наш наместник в Арнборге отдал приказ об аресте этого фон дер Эсте?

— Три дня тому назад. — Флегматично ответил секретарь, прекрасно осознавая, что в этот раз гнев Его Величества направлен не на него. А это значит, нечего зря и нервничать. — Рыцарь фон дер Эсте был задержан пополудни, а уже на следующее утро в столицу был выслан гонец с докладом. Сегодня утром гонец прибыл во дворец и, как только я прочел сопроводительное письмо, Вы тут же получили все бумаги, Ваше Величество.

— Складно. — Король снова начал перебирать бумаги, нашел злополучный доклад и, даже не став читать, с силой бросил его обратно на стол. — Тогда путь мне кто-нибудь объяснит, как могло случиться, что вчера (ВЧЕРА!!!) вечером посланник вендского князя передал мне срочное письмо от князя Мешко, в котором тот требует немедленно предоставить ему доказательства вины фон дер Эсте? Мало того, он требует либо выдать ему убийцу вендов для суда по их, вендской, Правде, либо немедленно освободить его зятя и наказать виновных в поклепе.

— От Арнборга до Любице ближе, чем до Люнборга? — предположил секретарь, когда пауза слишком уж затянулась.

— Кто-то в канцелярии наместника служит вендскому князю и гонец был выслан еще в ночь? — Добавил свою версию один из придворных.

— А от Любице до Люнборга тоже ближе, чем от Арнборга? — Скептически заметил герцог фон Лаунборг, до сих пор молча наблюдавший за происходящим. — Ведь гонец от князя, по сравнению с гонцом наместника, должен был проделать почти двойной путь.

Я бы, на всякий случай, поинтересовался у гонца, за сколько часов до обеда случилось то "утро", когда он выехал? И сколько ему заплатили за подобную медлительность?

— Вы думаете…? — Один из советников скептически поднял бровь.

— Уверен. — Степенно кивнул герцог. — Или у Вас есть другое объяснение, как могло случиться, что молодая жена фон дер Эсте за одну ночь преодолела то расстояние, на которое взрослому мужчине понадобилось полных два дня?

— А при чем тут его жена? — Снова спросил советник недоуменно. — Насколько я помню, он женился на какой-то пленной вендке, совсем молоденькой…

— Он женился на вендской принцессе. Единственном, насколько я знаю, оставшемся в живых ребенке князя Мешко — Мягко напомнил Ерих Первый. Так мягко, что секретарь сделал себе мысленно пометку: поискать новую кандидатуру на место в совете. С теми, кого он действительно уважал, Эрих Первый в узком кругу доверенных разговаривал намного проще. — Князь согласился с выбором дочери, но что он сделает, если с принцессой что-то случится…

— Ну, женился и женился… — Включился в разговор еще один придворный. — Какое дело князю до наших дел?

— А дело в том, — поспешил выступить секретарь, пока столичные господа не успели окончательно разозлить короля, — что земли во владение фон дер Эсте перешли не по мирному, а по брачному договору. В тот момент нас это устраивало: земли все равно у нас, муж принцессы, как мы думали, верен Его Величеству…

— Ну и что? Какая разница, по какому договору этот рыцарь получил земли? — Придворный не унимался, а герцог фон Лаунборг только покачал головой. Он помнил, что именно этот советник был против раздела земель между малоземельным дворянством.

— Так ведь по вендким законам бездетная вдова, возвращаясь в семью, имеет право забрать с собой приданое. Так что если князь потребует земли обратно, мы рискуем получить вендский клин во владениях Его Величества. Да и не для того затевалась вся эта война, чтобы потом отказываться от земель.

— Но мы ведь выиграли эту войну! Мы доказали, что мы сильнее этих вендов и…

— Мы выиграли войну, — снова внес свою реплику Эрих Первый, — потому что нас поддерживал будущий князь, а наследник с тех пор сменился.

— И наши люди доносят, — поддержал короля секретарь, — что княжичи Земовит и Болеслав настроены далеко не так лояльно. Если сейчас вспыхнет война, венды к ней готовы.

— И что вы предлагаете? — Советник вспылил, растеряв всякую осторожность. — Позволить этим вендам устанавливать здесь свои законы? Пресмыкаться перед женой захудалого рыцаря, только потому, что она — бывшая принцесса? Так почему тогда ее не отдали за кого-то получше, раз она — такая важная персона?!

— Не успели. — Эрих Первый невесело усмехнулся. — Девочка красива и весьма неглупа. Мы были вполне согласны видеть ее нашей невесткой, но принцу, пусть даже и не наследному, даже бастарду, надлежит жениться на девице, а не на чужой жене.

Ну и хватит о ней. — В голосе короля пропала расслабленность и зазвенели стальные нотки. — Я собрал вас здесь не для того, чтобы обсуждать достоинства чужих принцесс. Меня интересуют ответы на вопросы. Во-первых, на каком основании наместник решил, что за мародерами стоит именно этот рыцарь? Во-вторых, к чему все эти проволочки с докладами и кто за этим стоит? И, самое главное, как венды ухитряются передавать вести с такой скоростью?