— Это твоя комната, — тепло улыбнулась мама. — Приезжай домой почаще.

— Моя? — обвела всё снова восторженным взглядом. — Здорово, жаль только редко в гости приезжаю.

— В какие такие гости? — нахмурилась мама. — Придумала тут глупости. Это и твой дом тоже.

— Не знаю, — пожала плечами. — Не хочу вам мешать, у вас же семья, Яська, а я уже взрослая.

— Сейчас получишь, — погрозила кулаком и обняла меня. — Мы все одна семья, Мирослава. Как ты можешь мешать? Андрюша очень хорошо к тебе относится.

— Знаю, мам. Спасибо.

— Девочки, не спите ещё? — раздался со спины голос отчима. Он обнял нас обоих, привлекая к себе. — Мир, как комната? Нравится?

— Андрей, наша дочь считает, что будет нам мешать, представляешь? — до сих пор злится мама.

— Ерунда! — фыркнул отчим. — Чего это ты придумала, Мирослава?

— Вот и я о чём!

— А может назад, а блудная дочь? — неожиданно предложил мужчина. — Поживёшь хоть с нами немного, посидишь на родительской шее.

— Андрюш! — шикнула мама. — У Миры мальчик есть, наверное. Какое с родителями?

А не такая и плохая идея, на самом деле. Сменить обстановку, добавить чего-то новенького в свой быт. Опять-таки, тут мама, отчим, младшая сестрёнка. И никакого Никиты Тарасова.

— Я за, — подала голос. — Если вы правда не против.

— А ну заканчивай нести чушь, дочь, — в шутку прикрикнул дядя Андрей. — Давай, одевайся. Поедем за твоими вещами.

Собиралась быстро. Забрала телефон с зарядки и достала из сумочки ключи от квартиры. Ух, сколько всего собрать надо! У одного Лютика и домик, и мисочки разные, и игрушки.

Мама с отчимом ждали в гостиной, пили чай с тортом. Быстро спустилась с лестницы, но замерла, услышав от дяди Андрея короткое:

— Представляешь, Миша с Ником сегодня уезжают.

— Куда?

— Во Францию, кажется. У Миши там бизнес. Вот просит проследить за продажей дома и квартиры.

Он уезжает… навсегда?

Ладошки вспотели, сердце принялось отбивать глухую, противную дробь, которая болью отдавалась по всему телу. И, если разум понимал, что всё это правильно, к лучшему, то я сама не могла этого принять.

Почему? Да чёрт его знает!

Потому что несмотря ни на что, люблю. Отпускать не хочу. Не могу! Пусть будет где-то рядом, смотрит влюблёнными глазами, ходит за мной. Но не уезжает! Нет!

Не получалось отпустить.

Боже!

— Мира? — мама обеспокоенно смотрит на меня. — Всё в порядке?

— Они уже уехали? — дрогнувшим голосом спросила.

Посмотрела на меня в упор и, видимо, всё поняла. А, может быть, уже давно прекрасно знала.

— Андрюш? — перевела взгляд на своего мужа.

— Через два часа самолет.

— Отвезите меня в аэропорт, — надела куртку и принялась застегивать пуговицы дрожащими от волнения пуговицами. — Мне надо. Пожалуйста…

* * *

Страшно. Опоздать. Не успеть. Даже на секунду. Вдруг приеду в самый последний момент, когда он уже будет в самолёте? Что тогда делать? Мчать во Францию?

Жутко нервничала. Кусала губы и ногти, беспокойно смотрела на часы через каждые пять минут. Мама с отчимом бросали на меня понимающие взгляды, но мне было плевать.

Всё в топку!

Прокручивала в голове нашу последнюю встречу. Я ведь так и не осмелилась сказать ему, что люблю его. Тогда любила и сейчас. Люблю!

Господи, какая глупая! В своё счастье надо цепляться руками и ногами, держать и не отпускать. Уже было достаточно слёз и обид. В избытке.

На Пулковском шоссе растянулась практически бесконечная пробка. Ёрзала на сидении, поглядывала в окно и опять кусала губы.

— Спокойно, — усмехнулся отчим. — Ещё час в запасе.

Час…

Там же регистрация, посадка, куда меня точно не пустят.

Выскочила из машины, стоило ей только остановиться. Бежала, расталкивая людей, почти не понимая происходящего. В зал ожидания влетела, чуть не сбив с ног сотрудницу аэропорта. В спешке извинилась и огляделась по сторонам, пытаясь разглядеть среди толпы Никиту.

Достала телефон, кое-как разблокировала его и набрала номер Тарасова. Ответь же!

Знакомая мелодия раздалась откуда-то со спины. Резьбу сорвало окончательно и бесповоротно. Себе уже не принадлежала. А только ему.

Глаза в глаза и Ник делает шаг навстречу. Он в шоке.

Я сама!

Бегу прямо к нему в объятия, чтобы вцепиться и прижаться к сильной груди. Дышать им. Кофе. Ванилью. Его ароматом силы, мужественности, надёжности.

Зарывается лицом в мои волосы и блаженно вдыхает.

— Ты пахнешь грушей, — ладонь ложится на талию. Прижимает к себе, так что кажется, словно кости треснут вот-вот.

— А ты кофе, — смущённо улыбаюсь и прячу лицо у него на груди.

Молчим, наслаждаясь объятиями друг друга. Пожалуй, это лучшее место на земле.

— Князева, это слишком жестоко, — гладит по волосам. Чувствую, как громко бьётся его сердце. Для меня. — Я же подохну без тебя.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — подняла глаза.

— Ох, не шути, — простонал и прижался лбом к моему.

Стук-стук. Встаю на цыпочки. Шумно сглатываю. Не могу контролировать этого.

— Останься.

Громкий судорожный вздох, отстранился в сторону и вежливо кивнул маме и дяде Андрею.

— Я у вас её забираю.

— На сегодня? — синхронно рассмеялись родители.

— Очень надеюсь, что на всю жизнь….

Мы живём одним дыханием,

Смотрим друг другу в глаза.

Ты осчастливил меня одним лишь

признанием

И от счастья по щеке бежит

Слеза.

Разве можно сильнее любить?

Так не бывает на свете!

Я не смогла тебя не простить –

Ты лучше всех на этой планете.

Во всех мирах возможных

Мой лучший и родной,

Я не подберу слов точных,

Просто хочу быть с тобой.

Идти за руку по нашей дороге,

Не оглядываясь назад.

Больше нет места тревоге –

В Рай превратился Ад.

С ним я дышу иначе

И по-другому живу,

Никогда не будет так, как раньше—