— Успокойся, — Никита накрыл мою руку своей. — С малышом будет всё в порядке.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — он переплёл наши пальцы. Ему есть к кому возвращаться.

— Давно ты стал таким отбитым романтиком, Тарасов? — нервно рассмеялась и засунула руки в карманы, чтобы только разорвать телесный контакт между нами.

Думала, что ответа уже не будет. Мы молчали, думая каждый о своём.

— Только с тобой, — почти прошептал Ник. — Только с тобой…

Назад без тебя – никогда

Не смогу повернуть,

Ты просто скажи, глядя в глаза,

Как я могу всё вернуть?

Перемотать пленку нашего фильма

И отснять его вновь,

Но ты исчезаешь дымкой,

Ни слова про любовь.

Точка, не запятая

Разделила напополам,

Ты мой персональный кусочек рая,

Я тебя никому не отдам.

Даже, если не нужен тебе я

И ноты этой мелодии пустой звук,

Слышу в этой тьме я

Сердца любимого стук…

Никита

Не хотелось признавать, но, кажется, проиграл в этой войне. И от одной только мысли о том, что никогда больше не смогу прикоснуться к своей девочке, вернуть её назад – все внутри превращалось в лёд.

Чёртова магия!

С одной стороны, Мирослава дала сдачи и самоустранилась, мне же остаётся только смирится с собственным поражением. Но сердце принимать такой ответ категорически не желало и обливалось кровью в присутствии Миры. Но, с другой стороны, если существует хоть малейшая надежда – буду бороться до самого конца.

Именно так и думал, когда увозил любимую девушку на машине в канун нового года и надеялся достучаться до сердца своей Снежной королевы. Тщетно, там всё умерло ещё три года назад. И я где-то там тоже. На что надеялся? Сам не знаю. Наверное, на чудо. На то, что она банально выслушает или разглядит настоящего меня. А какой он я настоящий? Лишь рядом с Мирой стал задумываться о таких вещах. Она пробудила во мне то, о чём никто и никогда не подозревал.

Признаться, затея с поездкой изначально была фиговая, провальная. Двадцать первый век, а я краду девушку, чтобы признаться ей в любви. Клинический идиот! А в итоге Князевой от этого ни горячо, ни холодно. Сказал – прекрасно. Извинения – засунь в задницу, Тарасов. А самое жуткое, ведь и винить не мог её в таком к себе отношении. Пришло время пожинать плоды, иначе говоря. Закон бумеранга сработал на славу. Со стопроцентной отдачей первоисточнику.

Часть зимних каникул действительно пытался свыкнуться с мыслью, что мне дали полную отставку и нужно принять как факт, хотя бы из уважения к Мирославе. Она заслуживает быть счастливой. Нельзя же заставить кого-то любить себя, это не детская сказка, в которой прекрасная принцесса влюбляется в ужасное чудовище.

Получалось паршиво, по правде сказать. Как забыть девушку, если она заполнила все мысли буквально без остатка? Арендовала место в моём сердце с долгосрочной перспективой. На других и смотреть не мог, они словно разом существовать перестали.

Не спасала даже работа. Хотя завалил себя по полной программе, начал писать диплом и перечитал дома почти всю отцовскую библиотеку от Флобера до Драйзера. В школе жутко ненавидел классическую литературу. Из принципа. Предпочитал исключительно те книги, каких не было в списках для чтения. В общем, увлёкся романами, историей и даже купил онлайн курсы по японскому. Всё, чтобы не оставалось никакого свободного времени.

Уже не говоря о том, что решительно съехал со своей старой квартиры и начал обставлять новую. По моему плану переезд и ремонт должны были отвлечь от амурных страданий, но он почему-то не сработал. Зато в кровать падал без сил и отрубался без мыслей о самом главном.

К папе теперь мотался почти каждый день, ибо мой старик тоже пребывал не в лучшей форме. Ева до сих пор не вернулась. С мачехой поддерживал связь, но про их отношения с отцом говорить она не желала. И я понимал почему. Видел, как им обоим плохо друг без друга, но лезть не стал. Сами разберутся. Вместо этого помог Еве с подготовкой декораций к грядущей выставке в Выборге. Ну как помог? Сотня свёл со знакомыми ребятами из музыкальной школы. У них сейчас своя рок-группа, а бас-гитарист ещё и рисует в стиле аэрографии.

Но не переставал думать о ней. Почти двадцать четыре на семь полировал взглядом её профиль в социальных сетях и не мог наглядеться. Больше ничего не оставалось, только смотреть на бесконечные фотографии, где она счастлива. Почему раньше не замечал, что Мирослава не похожа ни на одну из других девушек? Был слепым и глухим идиотом. Не ценил, не понимал собственного счастья.

Говорят, время лечит. Повторял это про себя снова и снова, словно священную мантру или как заклинание, но ни одно, ни второе не имело эффекта.

В конце каникул Сотня затащил на вечеринку, где собралась добрая половина нашего универа. Лучший друг при каждом удобном случае пытался укорить в том, что из-за моей бывшей нашей дружбе пришёл конец. Пришлось поехать.

Димас в принципе теперь строил из себя обиженную барышню и дулся аки злой бурундук. Но моя жизнь чётко разделилась на «до» и «после». Перестали вставлять девчонки, шумные компании и посиделки в главных клубах столицы. Чувствовал себя там, будто не в своей тарелке. Я хотел Миру, а всё остальное лишь способ заполнить пустое пространство. Бесплатное и бессмысленное приложение.

Но Сотня смог убедить, что нужно сменить локацию, отвлечься, пар спустить, пока не загнулся окончательно. Если бы я знал, что там будет Князева, сто раз подумал прежде, чем подвергать себя такому жестокому испытанию.

Но, тем не менее, время провёл с пользой. Выловил между делом Регину Филатову, которая в последние месяцы прилипла к Мирославе, словно банный лист, что на неё было совсем не похоже. Мелковато для королевы стерв. Впрочем, бывшая Димаса высоким интеллектом никогда не отличалась. Мало ли что взбрело ей в голову, но и смотреть на происходящее, спустя рукава не мог себе позволить. Регина посыл уловила и перед Мирой прилюдно извинилась.

А дальше всё пошло по одному месту, но благодаря этому Мира оказалась со мной один на один. Честно, не планировал ничего такого. Но и оставлять Князеву на вечеринке не собирался. Она умудрялась влипать в переделки, стоило только отвернуться. Надо признать, держалась хорошо. Ни слезинки не проронила, только потряхивало немного. И там, всего на секунду показалось, что у меня есть маленький, совсем крохотный шанс.

Её сбившееся дыхание, красные щеки, как мы двое стояли на улице под снегопадом, не могли отвести друг от друга глаз. Стареешь, батенька… на ностальгию потянуло.

— Никитос, ты совсем дебил? — раздался голос Димы. Друг хорошо так въехал мне кулаком по плечу.