– Я еще не принял решение!

– Ты же сам сказал, что мы женимся в один день? Зачем ты так сказал?

– Просто размышление. Я ничего не утверждал, и не обещал Марише ничего конкретного. Мы пока с ней оба думаем.

– Слава богу! Ты поэтому ничего родителям не сказал?

– Что значит, слава богу? Что не так?

– Эм... Ничего... Я же говорил, что она просто... Шкура она, вот и все!

– Заткнись! Не смей так о ней!

Теперь разозлился я. Какого хрена он так себя ведет?

– Шлюха твоя Маринка! – выпалил Дэн, за что получил от меня в морду.

Он испуганно отшатнулся, не ожидая от меня такого, и схватился за челюсть.

– Блядь, за что? – простонал он, но сдачи мне давать не собирался.

Нужно было заканчивать этот пиздец, да поскорее!

– Сядь, покури! – успокаивал я Дэна, в надежде успокоиться тоже.

Он послушно опустился на ступеньки и взял у меня сигарету. Курили мы молча, остывая и думая каждый о своем.

– Я запутался, Антоха, понимаешь? – еле ворочая языком сказал Дэн. – Да нихуя ты не понимаешь!

– Пойдем, я уложу тебя баиньки, а завтра ты распутаешься!

Я помог брату подняться и отвел его в нашу бывшую с ним комнату. Он рухнул на кровать прямо в одежде и отрубился.

Я вздохнул, но не с облегчением, а от отчаяния.

Ноги сами привели меня снова на улицу. Я отыскал мятую фотографию, сел на крыльцо и допил все, что оставалось в бутылке, стараясь успокоиться. Запутался брат? А его писька белобрысая? Она по любви ему отдалась или тоже запуталась?

Меня взяла такая злость, что я готов был разнести Денису все хлебало! Но он спал.

А его сучка нет. Девочка так не вовремя попалась мне под руку, виноватая лишь в том, что я любил ее. Любил, и ничего не мог с собой поделать.

Разрываемый от эмоций и невеселых мыслей я решил, что пора бы пойти домой, пока в запале не натворил еще чего нехорошего.

Слова брата меня подстегнули, мне тоже хочется кусочек Кристины! Я тоже ее люблю! Теперь очередь Дэна со мной поделиться!

Бедная девочка! Я выплеснул на нее всю свою боль и злость, практически взял ее силой. Напугал, унизил, оскорбил...

А она? Так сладко отвечала на мои поцелуи, так нежно и искренне раскрылась передо мной. Кристина сама не понимала, что творит. Но я-то понимал, что делаю. Я все прекрасно понимал и желал этого! Ни одну женщину не любил я так сильно и безудержно и не одной из них не желал так, что срывало крышу!

Господи, прости мою душу грешную! Дай мне сил держаться от нее подальше, обуздать свое чудовище, которое ее уничтожит.

Дэн не тронул Кристину, значит он не так безнадежен, как мне сегодня показалось. Он справится со своей зависимостью от Катенка. Он должен!

Пусть лучше Кристина ненавидит меня. Ей будет проще пережить тот кошмар, в котором она оказалась сначала по вине отца, а теперь и мы с братом терзаем ее.

– Что будешь готовить? – спросил у меня Антон.

Он уселся на веранде и как будто бы копался в своем телефоне, но на самом деле украдкой следил за мной, думая, что я не замечаю его взглядов. Я металась по кухне, гремя посудой. Тяжело было выносить зырканье Антона, как и вообще его присутствие.

– Оладьи, – дрогнувшим голосом ответила я.

Ком в горле мешал нормально говорить, а руки дрожали так, что я едва не просыпала муку. Скорее бы уже Денис пришел и успокоил меня. Зина еще спала, а находиться наедине с Антоном было невыносимо.

– Не люблю оладьи, – сказал он.

Как будто я спрашивала, чего барин желает! Да мене ваще похуй, что ты там любишь! Жри, чё дали! Прошло то время, когда я в служанках ходила! И даже то время, когда мне нужна была твоя сраная похвала! Тебе все равно не нравится, как я готовлю!

– Денис любит, – вместо всего этого коротко ответила я, борясь с желанием уебать по морде Антона сковородой.

– М-м-м... – промычал он.

На этом он замолчал, и дело с замешиванием теста пошло быстрее. Время от времени Антон продолжал бросать на меня странные взгляды, как будто хотел о чем-то спросить, или что-то сказать, но не решался. Я старалась на него не отвлекаться, чтобы ничего не перепутать в рецепте, открытом в телефоне. Будет обидно, если я закосячу завтрак, потратив столько продуктов и усилий.

Сосредоточиться на чем либо, кроме этого мужика, который заполнил собой все пространство летней кухни было невозможно, потому что все мои мысли были только о том, что случилось между нами вчера. Это сводило с ума, заставляло дрожать всем телом, пугая до тошноты.

Почему Антон думает, что только я поступила мерзко? А он? Разве его странный порыв – не предательство единственного брата и невесты? Почему всю вину он пытается свалить на меня? Лично его совесть не мучает?

Я достала большой пятилитровый бутыль с растительным маслом и теперь терзала его крышку, пытаясь открыть, но мне никак не удавалось это сделать.

– Давай помогу! – сказал Антон тут же оказавшийся рядом. Он открыл бутылку, но не сел на место, а продолжил стоять рядом. – Газ убавь немного, – подсказал он мне, когда я включила плиту. – И масла побольше налей. – Я сделала все, как он сказал, и теперь ждала, пока нагреется сковорода. – Кристина, – позвал он меня, и я вздрогнула. – Нам надо поговорить.

– Мне не надо! А ты вчера все мне сказал, Антон, – с обидой в голосе ответила я. – Я не хочу больше выслушивать твои оскорбления. Ты не имеешь права меня судить!

– Да, блядь, – выдохнул он. – Дай мне хотя бы извиниться. Я вчера перегнул! Я...

– Тебе не кажется, что ты частенько перегибаешь? – перебила я его. Меньше всего мне нужны были его извинения. Я хотела, чтобы он просто ушел с веранды. Растворился в воздухе, а не стоял тут над моей раненой душой. – Тогда у "Ренж Ровера" перегнул, когда мы целовались перегнул, а вчера ты вообще меня саму перегнул и раком поставил! Если я твоя Проблема, то реши ее уже как-нибудь. Только сам, без меня! И не смей меня шантажировать! Я сама сегодня расскажу все Денису. Он должен знать, что случилось.

Антон вначале хихикнул, а потом заржал в голос. Я сказала что-то смешное? Почему он так реагирует?

– Да он тебя убьет за то, что ты перед его братом ноги раздвинула! – сквозь смех выдавил Антон.

– Пускай! Я этого заслужила! – упрямо ответила я. – Я готова понести любое наказание!

Поняв, что я не блефую, Антон перестал улыбаться и устало провел рукой по волосам.

– Кристина, ты ни в чем не виновата! Это я на тебя набросился. Так что не нужно об этом трепаться. Просто забудем это и все!

Ничего себе, как быстро Антон переобулся? Да что с ним происходит? Его швыряет из крайности в крайность. Одной рукой он меня гладит, а другой душит. Он больной? Биполярочка?