полная звезд. Вокруг лагеря свистел ветер, обтачивая верхушки скал. Дийна могла различить в нем холодноватый голос Фрайо, и жаркое дыхание Тревизо, и еще много голосов и оттенков маленьких безымянных ветров, подчинявшихся своим старшим братьям. Что-то в этой разноголосице ее настораживало.

– Ветер меняется, – сказала она наконец.

Дейзи тоже заволновалась:

– Как бы нас тут грозой не накрыло!

Весенние грозы на Архипелаге были Событием. О них ходили легенды. Люди, чьи дома зацепило грозой, потом долго спорили, где именно град был крупнее и чья крыша улетела дальше. Любой путешественник, почуяв малейшее дуновение грозы, старался позаботиться об укрытии. Хорошо наблюдать за буйством природы, сидя в крепком доме возле камина, но оказаться в этот момент снаружи – б-р-р! Врагу не пожелаешь.

Проснувшись, Дийна с недоумением разглядывала брезент у себя над головой, прежде чем сообразила, где находится. Вчера вечером она долго не могла уснуть. Ее соседи по палатке, Орландо и Дейзи, тоже не спали. Орландо прислушивался к взрывам смеха, доносившимся из соседней палатки. Судя по звукам, Диего и Марио затеяли конкурс на тему «самый убойный анекдот». Дейзи лежала очень тихо, но Дийна знала, как та дышит во время сна, а сейчас на уши давила напряженная тишина. На минуту ей захотелось вылезти наружу, оставить этих двоих наедине, чтобы они могли обсудить накопившиеся проблемы… Однако ветер свистел так сердито, что Дийна, наоборот, поплотнее закуталась в походное одеяло. «Нет уж, дудки! – решила она. – Я их, конечно, обоих люблю, но не настолько, чтобы замерзнуть насмерть! Пусть восстанавливают свои отношения в дневное время!»

Она с грустью подумала, что если бы с ними полетел Альваро, как они и планировали, то ей было бы гораздо спокойнее… Невольно улыбнувшись, она вдруг представила его лицо – широкие прямые брови, уверенный взгляд, и, вероятно, такова была сила личности де Мельгара, что он подействовал на нее даже на расстоянии: вскоре Дийна повернулась на другой бок и заснула.

Утро выдалось туманным и свежим. Стоило отстегнуть клапан, как холод полоснул по лицу и рукам. Дийна с сожалением оглянулась на душноватое, зато теплое нутро палатки, прихватила куртку и решительно выбралась наружу. Она умылась около «водяной ловушки», которую они соорудили накануне, так как питьевую воду следовало беречь. Потом причесала волосы и чуть не подпрыгнула от испуга, когда за спиной вдруг послышался шорох оползающего каменного крошева.

На скалу, прикрывающую лагерь от северного ветра, опустился Рохо: бодрый, свежий, как огурец, весь в блестках флайра, мерцающих на груди. Он выгнул шею и издал негромкий приветственный звук.

– Привет, – улыбнулась Дийна и снова вздрогнула: теперь шорох послышался с другой стороны. Среди белых прядей тумана мелькнул красно-голубой парус. «Торрес, чтоб его!» – чертыхнулась она про себя. И чего им всем не спится-то?!

Интересно, куда его носило в такую рань. Тем временем Торрес уже причалил и теперь спускался по склону, такой же отвратительно бодрый, как и дракон. Его лицо горело энтузиазмом.

– Я его засек! – крикнул он. – Собирайтесь!

Дийна нахмурилась. У нее, конечно, тоже было развито чувство ответственности, но прямо сейчас ей хотелось пригасить внезапный охотничий азарт Торреса, хотя бы для того, чтобы спокойно поесть. Было ясно как день, что горячего завтрака им не видать. Торрес подобрал забытую крышку от котелка, какую-то палку и заколотил в этот импровизированный барабан с явным намерением разбудить всю округу.

Из второй палатки высунулось сердитое лицо Диего, настороженно вытянулось при виде палки и нырнуло обратно. Похоже, он решил, что с Торресом лучше не спорить. И вообще, человек, спозаранку бродящий с палкой вокруг палаток, заслуживает особого отношения. Возможно, даже со стороны медиков.

– Где ты его видел? – коротко спросила Дийна.

– Именно там, где мы вчера рассчитали! Давай буди Дейзи! Скорее!

Они собрались в рекордные сроки, но когда примчались в район поисков, «Пилигрима» там уже не было. Целый день прошел в бесплодной погоне за дирижаблем. К вечеру все были сердиты, а Торрес откровенно зол.

– Где же прячется эта сволочь?! – рычал он.

Диего задумчиво ворошил палкой костер.

– Он подготовился… Изучил местность, научился прятаться в шхерах. Ничего, у нас есть еще время.

– Какое время? Осталось два дня!

Они заспорили. Дейзи не выдержала и ушла в палатку, Орландо сидел с отрешенным видом. Дийна помогла Марио почистить и проверить упряжь для Рохо, а когда вернулась к костру, спор между Торресом и Диего вышел на новый уровень: теперь они говорили напряженно, но очень тихо.

– Ветер крепчает. При такой погоде попасть в него из ракеты – без шансов! В следующий раз я возьму с собой «презенты» от дона Агудо.

– Ты не сможешь маневрировать с таким грузом! Тебя просто подстрелят! – и Диего характерным жестом показал Торресу, что его ждет в случае неудачи. – Или сам подорвешься!

– Что за презенты? – заинтересовалась Дийна. Хватит им тут секретничать!

– Две девятикилограммовые бомбы, – ответил Торрес. – Нам их дали на случай, если ракеты окажутся бесполезны.

– Ничего они не бесполезны! Просто целиться надо лучше! – огрызнулся Диего.

Дийну волновало другое:

– Бомбы? И где они?

– Я их спрятал на острове.

– На этом острове?!

От мысли, что где-то рядом с палатками прикопаны снаряды такой взрывной мощи, она потеряла дар речи. Вот вам и еще одна причина для бессонницы!

– Не волнуйся, я умею с ними обращаться, – «успокоил» Торрес.

Вдруг у костра зашевелился молчавший до сих пор Орландо.

– Зачем вообще все эти сложности, погони? Если мы так уверены, что «Пилигрим» нацелился на караван, то почему бы не подстеречь его в нужный день прямо на караванном пути? – предложил он.

Диего пожал плечами.

– Десять шансов против одного, что там кроме «Пилигрима» будут еще и «фениксы», – усмехнулся он. – Тогда нас совсем размажут. Нет, мы должны достать его раньше. Но как?

* * *

На третий день в воздухе явственно запахло бурей. Даже птицы притихли в ожидании природного катаклизма. Было влажно и душно, на губах чувствовался привкус соли. По всем приметам, шторм шел с востока. Пришлось сократить длительность экспедиций, хотя Торрес скрипел зубами, сжигаемый желанием поскорее добраться до «Пилигрима».