Размышляя таким образом, я встал с кровати и на цыпочках пошел к своим старым бумагам. Поскольку сон полностью оставил меня, мне захотелось продолжить чтение тех брошюр о моем дорогом Иосифе, которые я несколько дней назад собирался прочесть как можно скорее.

Однако теперь я не искал ответов на вопросы по поводу Места Без Имени. Нет, теперь, когда аббат Мелани планировал с моей помощью передать Иосифу I доказательства измены Савойского, сам император завладел моими мыслями больше, чем раньше.

Я принялся перелистывать бумаги на немецком языке. В руки мне попало сообщение о его свадьбе:

Пышный въезд в город Его Королевского Величества Иосифа, короля Рима и короля Венгрии/ и т. д. с Ее Величеством Вильгельминой Амалией, королевой Рима /супругой Его Величества/ и т. д. 24 февраля 1699 года между 4-м и 5-м часом.

Пробегая глазами по строкам, по обычаю тевтонских газет изобиловавшим скучными подробностями, я вспоминал другие голоса, которые слышал в городе по поводу Иосифа. Сколько милого прямодушия было в его поведении, сколько юношеской непосредственности, сколько благородных мыслей! Для хитрого аббата Мелани было бы легче легкого завоевать доверие молодого владыки, если бы он говорил на чистом итальянском языке и умолчал, что является французским посланником. Но если Атто все же заодно с турками?

Только после того, как Иосиф сочетался браком (он женился на немецкой принцессе Вильгельмине Амалии Брауншвейг-Люнебургской), Леопольд позволил ему снова заниматься государственными делами. Но молодой человек уже успел снискать ненависть отцовских министров.

5 мая 1705 года Леопольд почил после полувекового правления. Ситуация в империи была крайне серьезной: бушевала ужасная война против Франции и ее союзников, целые армии были готовы в любой миг вторгнуться на австрийские земли. Система налогообложения практически уничтожена, финансовое положение шаткое, императорская сокровищница стояла пуста. В войсках царила сумятица, солдаты были плохо вооружены, недисциплинированны. Императорские территории (восставшая Венгрия, неспокойные регионы Италии, вечно враждебная Богемия) угрожали отколоться.

Во время поминок по Леопольду один иезуит, придворный проповедник, отважился предостеречь Иосифа: только принц, воспитанный иезуитами, может надеяться править успешно и счастливо.

Иосиф не позволил запугать себя: он изгнал иезуита из страны и приказал изъять две сотни печатных экземпляров его речи. Остальным иезуитам, оставшимся при дворе, он объявил, что отныне они не имеют права голоса в вопросах политики. После этого уволил одного за другим бездарных министров и государственных деятелей, которые были столь дороги его отцу, и призвал новых молодых людей, желавших служить ему. Единственным, кто не был отправлен домой, был Евгений Савойский. Новые министры, которых выбрал Иосиф, не были невинными ягнятами. Были меж ними ссоры и соперничество. Но благодаря своему воздействию он справлялся с ними и разрешал все споры.

Молодой император вскоре принялся за скучную и сложную задачу лечения государственных финансов, впрочем, не забыв о тех реформах, которые могли улучшить, пусть и незначительно, жизнь его подданных. Начиная с Вены, он ввел, наряду с множеством других инициатив, регулярную уборку улиц; заложил сеть канализации; распространил предписание каждый день записывать умерших в городе и в пригородах и приказал построить неподалеку от Каринтийских ворот театр для народа, где ставились старые добрые венские комедии, черпавшие в свою очередь вдохновение в еще более старых комедиях итальянского искусства. Наконец, он приказал вывезти сто восемьдесят турецких пушек, оставшихся в городском арсенале после осады 1683 года в качестве военного трофея: литейные цеха должны были переплавить их в новый роскошный колокол для собора Святого Стефана, самый красивый и большой колокол, который когда-либо видели в Вене, столице и резиденции императора; и работа должна была быть представлена и торжественно освящена в июле 1711 года, к тридцать третьему дню рождения Иосифа Победоносного.

Затем я добрался до «Прототипического каббалистического прогностикона», иными словами, гороскопа Иосифа: Horoscopus gloriae, felicitates, et perennitatis, Josephi Primi, Romanorum Impe ratoris, semper Augusti, Germaniae, Bohemiae, Hungariae, с. с Regis.[48]Он был составлен с помощью арифметических расчетов на основании Священного Писания, причем в 1709 году доктором saluberrimae medicinae[49]из Падуи Иосефом Валлихом, olim Хертцваллих, на еврейском, латыни, греческом, халдейском, сирийском, каббалистическом, раввинском, иерусалимском, польском, итальянском, французском и немецком языках и с великолепнейшей ясностью сообщал:

ИОСИФ Первый, Римский император,

Укрепитель империи на все времена

Богом благословленный отец

К выгоде подчиненных стран

И все его дни станут победоносными

Пророчество было просто в точку. В этом, 1711 году, похоже, окончательно закончилась анафема иезуита Видеманна. Экономическая и военная ситуация заметно улучшилась. Народ боялся и любил Иосифа, как он того и хотел: timoré et amore. Теперь, когда фигура отца исчезла из его жизни, он чувствовал себя властелином империи. Но за кулисами нового курса осталась не смягчившаяся ненависть прежних министров, мечтавших о мести. И не менее ядовито, словно живое существо, пульсировала враждебность брата: змея, давно питавшаяся неутомимо тлеющей ненавистью.

Вот она снова, подумал я: ненависть, та же самая ужасная страсть, отметившая судьбу Места Без Имени и его строителя, равно как и предшественников покойного императора. Может быть, здесь и крылся ответ на мои вопросы: Иосиф Победоносный привык преодолевать препятствия – он оставлял только одному себе право внушать страх: timoré et amore…

В конце прошлого года, однако, опять случилось кое-что, внушившее беспокойство верным подданным. Альманах «Энглишер Варзагер» объявил свои рифмованные предсказания на грядущий 1711 год:

Ходят слухи о необычной хвори:

Двор королевский обеспокоен.

Быстрое падение императора

Эхом звучит повсюду;

Много зла произрастет из этого

И несчастья простому люду.

Мрачное пророчество распространилось по городу подобно пожару. Едва прибыв в Вену, я уже слышал, что говорят по этому поводу мои соотечественники. Альманах «Энглишер Варзагер» предупреждал о «падении» императора, которое причинит много страданий и ввергнет цветущий народ в пучину зла – кто не опасался бы за двор Габсбургов и felix Austria,[50]как называли приютившую меня страну? К счастью, вскоре после этого вышел «Варшауер Календер», чтобы остановить пессимизм «Энглишер Варзагер» и страх народа своим четким и ясным пророчеством: