осторожно я упорно передвигалась по палате мелкими шажками, приучая мышцы к нагрузке. Моя заботливая мамуля, чтобы я не упала, всё время аккуратно поддерживала меня.

Выполнив максимум шагов и практически вымотавшись, я остановилась передохнуть у окна, рассматривая радующий глаз пейзаж зимнего города. За окном кипела привычная жизнь. По ведущей к зданию ЦГБ заснеженной улице сновали шустрые автомобили, куда-то спешили пешеходы, дворники широкими лопатами расчищали тротуар от сугробов. А с небес валили всё новые и новые белые хлопья снега, всё более убеждая меня, что за окном родной мир! Моя Земля!

От всех впечатлений нового дня даже сердечко забилось быстрее. Эта маленькая прогулка по палате и возможность выглянуть в окно доставили мне огромную радость. Как же мне надоело лежать либо сидеть в кровати! Любые изменения в привычном распорядке несказанно радовали, а тот факт, что я самостоятельно смогла дойти до окна, воодушевлял и давал надежду, что в скором времени меня, наконец, выпишут. Выпустят отсюда. Никому не секрет, о чём мечтают все на свете пациенты больниц — выздороветь и выйти из пропитанных запахом лекарств стен в большой и свободный мир. Я тоже мечтала поскорее выбраться из под надзора врачей, избавившись от надоевших уколов и капельниц, и, наконец, вернуться домой. В место, где родилась и выросла — место силы. Казалось, что на только родине я быстро пойду на поправку, и только там все постоянно сопровождающие меня беды и несчастья улетучатся сами собой.

Ненадолго оставив меня одну, мама занялась перестиланием моей постели. Я стояла, обеими руками вцепившись в подоконник двустворчатого окна. Рассмотрев всё, до чего смог дотянуться взгляд, я рассеянно уставилась вдаль, в мечтах наивно представляя себе, что где-то там далеко-далеко, за стеной из белых пушистых хлопьев, за ледяной дорогой и утопающими в сугробах домами, за глухим полем и заснеженным лесом, ещё дальше, в каком-то тихом, скрытом от посторонних глаз, месте, моего выздоровления терпеливо ждали мои муж и сын. Я совсем не хотела верить, что больше не увижу их. Не собиралась даже думать о том, что Алекс мог погибнуть, но… в воображении постоянно возникала страшная картинка из чужого мира — последнее, что я запомнила: израненный, измученный Алекс, гниющий заживо уже не оборотень, но и не вампир, обычный человек, выглядящий как старик, с полуседыми волосами и запавшими глазами. Не жилец. Дух волка оставил его на произвол судьбы, а вампирская сущность без пищи не выдержала тяжёлой нагрузки. Его уже ничто не могло спасти… но я верила… и сделала всё, что смогла…

Удалось ли мне? Я достоверно не знала. Казалось, что багровеющие в темноте глаза и голос, зовущий меня из небытия, могли мне просто почудиться. Теперь оставалось только надеяться, что муж выжил, что смог спасти нашего сына… Врачи намекали, что младенец, рождённый на двадцать шестой неделе, вряд ли сумел бы выжить без специального ухода, но я продолжала слепо верить, что гены отца не позволили моему сыну умереть.

Только время шло, а известий о родных всё так же не было. Никаких. Это означало, что ни Алекса, ни нашего сына так и не нашли… Где же они могли быть? Почему моих мужа и сына не было рядом со мной? Страшная догадка о причине их отсутствия кислотой разъедала моё сердце, навевая самые тяжёлые мысли. Неужели погибли?… Нет!!! Этого просто не должно было случиться!!! Они выжили! Оба! Я должна была верить! Только они не смогли выбраться оттуда… Остались в кромешном аду…

По ледяному асфальту улицы за каменным забором центральной городской больницы куда-то мчались машины. Люди торопились по своим делам. К приёмному покою, завывая сиреной, подъехала скорая. Медики споро выскочили из салона, достав носилки. Они привычно быстро и слаженно выполняли очень важную работу, спасая чью-то жизнь. А с противоположной стороны здания, у выхода из родильного отделения, собралась приличная толпа людей на выписку новорожденных. Нарядные люди с огромными букетами цветов и разноцветными шарами встречали своих дорогих жён, а может дочерей, ставших матерями. Медсёстры выносили новорождённых на руках, передавая их в надёжные руки отцов. Жизнь шла своим чередом. Лишь мне не суждено было пережить восторг такой долгожданной встречи.

Я тяжело вздохнула, продолжая рассматривать разношёрстную толпу. Вдруг внимание привлёк промелькнувший среди людей навевающий смутные воспоминания силуэт. Высокий худой мужчина в слишком лёгком для морозной зимы пальто. Пройдя сквозь толпу, он неспешно направлялся к центральному входу больницы. Движения мужчины показались мне знакомыми, и по мере его приближения, я узнавала его всё больше, и в какой-то момент, будто в кошмарном сне, дыхание перехватило, и меня одолел холодный липкий ужас… Это Балин!!! Хватая воздух ртом, я начала задыхаться и медленно оседать на пол. Мама перепугалась, подбежала и склонилась надо мной, причитая:

— Господи, Аня, что случилось? Тебе плохо? Милая моя, не молчи! — я же не могла вымолвить ни звука, глядя на маму совершенно бешеными глазами. — Доченька! Доченька!

— Там, там… — задыхаясь зашептала я, указывая на окно.

— Что там? — мама испуганно смотрела на меня, затем выпрямилась и взглянула в окно. Её лицо выглядело растерянным. — Ты что-то увидела?

— Я не знаю… — я засомневалась, — наверное… А ты… никого… не заметила? — превозмогая дрожь, почти прошептала в ответ.

— Народу там уйма! Поднимайся, сама взгляни! — мама снова наклонилась надо мной.

Одна из соседок по палате, пожилая женщина, помогла маме поднять и поставить меня на ноги. Инстинктивно я снова взглянула в окно. Всё та же толпа народа, но того, кто приходил ко мне в кошмарах, там не было. Я лихорадочно крутила головой, осматривая окрестность и всматриваясь в лица стоящих там мужчин. Абсолютно незнакомые. Он что же, привиделся мне?

— Показалось… — пролепетала я, чтобы хоть как-то успокоить маму и соседок, подозрительно поглядывающих на меня. — Что-то мне нехорошо…

Наверное, вампир уже успел войти в здание больницы через главный вход и сейчас находился внутри. Что ему здесь надо? Нетрудно догадаться. Выяснить, где я нахожусь, дело пары минут. Что делать? Сбежать не вариант. Я просто не успею. Да и тело подводит. К тому же и мама может пострадать, как и другие пациенты.

Слабость навалилась с новой силой. Я напряглась, ожидая, что вот-вот откроется дверь и в палату войдёт монстр, но время шло, а Балин не появлялся. Липкий страх не отпускал ни на секунду. Мама помогла добраться до кровати, и я присела на её край, ни на секунду не отрывая взгляда от двери. Сердце билось, как пулемёт. Пытаясь сообразить, как сохранить жизнь себе, маме и всем