– А если они не примут ни один из вариантов?

– Они примут, – спокойно сказал оборотень.

– Я ищу убийцу, – сказал Влад. – Меня нанял... Я думал, что Серый, но после твоих слов, полагаю, что это был не он, а его... хозяин.

Влад сделал паузу перед последним словом не специально. Так получилось. Не выходило у него произносить это слово просто так, легко, как обычный набор букв.

– Найти убийцу...

– Да.

– Человека?

– Да.

– Что тебе обещали?

– Какая разница? Сделали предложение, от которого я не мог отказаться. Сразу после этого я наткнулся на ваших, потом меня привезли сюда... пытались убить, вылечили, снова пытались убить... понеслось, в общем...

– И ты решил умереть проще? Прийти сюда... И ты вправду убил Наблюдателя?

– Да, – не стал вдаваться в подробности Влад. – Я защищался.

– Орден, естественно, примет это к сведению. – Наверное, директор цирковой труппы улыбнулся с иронией, произнеся эту фразу. – Орден устроит суд по всем правилам и оправдает тебя. Знаешь, ты сделал правильный выбор, когда пришел сюда. Тут ты умрешь быстро. А «бесцветные» казнили бы тебя не торопясь. Есть у них очень забавные способы... Я точно знаю о казни длиной в год. А слышал... слышал о том, что как-то это продолжалось семь с половиной лет. Хотели и дальше, но как раз вспыхнула схватка между орденами, и в сутолоке пришлось концовку казни скомкать. Мы, пожалуй, окажем тебе милосердие...

– Очень признателен. Очень. Только останется маленький нюанс. Крохотный. Вы никогда не узнаете, кто виновен в смерти вашего волка. Не так?

– Мы спросим. Ты сказал, мы теперь знаем, у кого спросить.

– И вам скажут правду?

Ирония, побольше иронии, не впадать в патетику и не говорить о высоких материях и долге перед стаей.

– Ты хочешь выйти отсюда живым, – констатировал оборотень. – Ты очень хочешь выбраться живым. И что еще?

– Я хотел, чтобы вы мне помогли.

Маах'керу засмеялся.

– Человек – только орудие, – сказал Влад.

– Ты хочешь жить...

– Вы не сможете.

– Что ты знаешь о наших возможностях, человек?

– Многое, – просто ответил Влад. – Больше, чем ты подозреваешь. Я убивал маах'керу.

Оборотень хмыкнул. Он даже хотел снова засмеяться, но человек говорил слишком спокойно. И очень честно.

– И ты жив? Тебя не настигли мстители?

– Когда я уходил – живых не было, – наверное, не нужно было об этом.

Не нужно.

Тогда не появилась бы снова перед Владом картина, которую он так тщательно пытался закопать в глубине памяти.

* * *

Острые камни, залитые кровью. Издыхающий волк, тянущийся к нему окровавленной пастью. Волк захлебывается собственной кровью, он уже должен был умереть, но злость – его злость, удерживает его на этой стороне. Он все еще надеется дотянуться до человека. До человека, посмевшего победить. Посмевшего не умереть в этом ущелье. Посмевшего убить нескольких маах'керу... Подло. Нечестно. Неправильно...

Оборотень захрипел, посеребренное лезвие вошло в напряженное волчье горло... пробило мозг.

Умирая, они становились похожи на людей.

* * *

– Ты очень странный человек. Может быть, я подарю тебе поединок.

– Я предлагаю сделку...

– Мы...

– Не спеши. Я приведу к вам убийцу, – сказал Влад. – Того, кто убил вашего...

– Моего приемного сына, – тихо, ровным голосом сказал маах'керу. – Я сам найду...

– Я приведу. Я смогу... Только не мешайте.

– Зачем ты пришел тогда? Если бы не появился, не было бы этого разговора, не было бы причины тебя убивать.

– Тебе бы это приказали завтра...

– Мне никто не может приказать, – холодно оборвал маах'керу.

– Тебе бы заплатили за мою смерть, – сказал Влад. – И ты бы не стал спорить.

– И я бы не стал спорить, – согласился маах'керу. – Но что мне мешает убить тебя просто так? Твоего прошлого разговора с нами вполне достаточно. Или сегодняшнего. Не все же делать за плату, что-то можно сделать и для удовольствия. Пожалуй, будет поединок. Можешь гордиться.

– Мне нужно всего несколько дней, – сказал Влад. – Несколько сраных дней. Я найду...

– Попытаешься сбежать?

– От вас можно сбежать?

– У тебя есть опыт.

– Не совсем. Те маах'керу имели предводителем Наблюдателя. И выполняли все, что он приказывал.

Дыхание оборотня, кажется, оборвалось. Он словно умер.

– Ты слышишь меня? – позвал Влад.

– Где ты их видел? – изменившимся голосом спросил оборотень. – Где этот Наблюдатель?

– Он умер.

– Ты лжешь.

– Он умер. Тогда многие умерли.

– Ты убил его?

– Можно сказать и так.

– Ты тоже умрешь. Сегодня, – подумав, сказал оборотень. – В поединке. Со мной. Можешь выбрать оружие. Холодное оружие.

– Я повторяю – дай мне всего несколько дней. Я найду убийцу. Ты... ты мне поможешь, а потом...

– Разговор окончен.

– Потом можешь выдать меня Наблюдателям! – выкрикнул Влад.

– Я скажу тебе вот что, – медленно, словно строя стену из слов, проговорил оборотень. – Ты не можешь жить. Ты видишь сквозь Пелену, но ты не маг. Ты ненавидишь нас – нас всех, маах'керу, дейвона и других. Мы оба понимаем, что рано или поздно ты не сможешь сдержаться и начнешь убивать. Как тот, кого ты зачем-то хочешь найти. Поэтому...

Влад услышал, как оборотень встал и выпрямился.

«Не получилось, – подумал Влад. – Не получилось... Не нужно было сюда идти. Не нужно было делать такую ставку в игре. Ва-банк?»

Номер не прошел. Обидно.

Оборотень что-то крикнул, неразборчиво, но громко.

Раздвинулись шторы перед входом в зал, кто-то вошел.

– Свет, – приказал оборотень, и загорелся свет, не пронзительные лучи световых пушек, а желтые фонари под куполом.

Директор труппы вышел на середину арены. Остальные маах'керу стояли возле арены, полукругом. Можно было рассмотреть их лица, но Владу это было не интересно. Уже не интересно.

– Я буду говорить, – торжественно произнес оборотень.

– Слушай, свободная стая! – вполголоса сказал Влад. – Акела будет говорить. Решать судьбу человеческого детеныша. Или сейчас у вас за главного Балу?