Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от пары полицейских экипажей, не пожалевших на нас ни брани, ни крепких дубинок. Если до этого у меня болела отсутствующая рука и душа, то теперь – всё тело целиком. Мы с коллегами разошлись, вытирая наиболее чистыми частями одежд окровавленные лица.
* * *
В вагоне монорельса я занял самое паршивое стойло по центру, прямо в гармошке, соединяющей две половинки поезда. Шумное и самое грязное место на сквозняке, здесь легко избежать брезгливых взглядов и осуждающих вздохов.
Простите, люди, я случайно среди вас.
Зачем-то поднял голову и повстречал взгляд ясных голубых глаз. Девочка лет семи, ещё не успевшая преисполниться устоев общества. Я не был готов к искренней жалости, так что вновь уткнулся в стенку. По которой змеилась трещина.
Совсем новая, а за ней – мелькают люди, дома.
Прошла пара секунд – как вечность. Тяжело осознать, что на части разваливается вагон, парящий далеко от земли.
Люди закричали. Пара человек с аугментациями кинулись к расширяющемуся разлому, пытаясь сделать хоть что-то. Перед верной смертью мне довелось увидеть, как работает пресловутая защита от дурака – громкие хлопки, и вот люди в одной стороне, а протезы в другой. Никому не дозволено геройствовать, все люди равны. А дыра уже выросла на полметра, так что скоро вагон развалится пополам, и все мы полетим вниз.
Крылья ещё никому не пробовали ставить. Да и что такое сорок человек для нашего муравейника?
Достав баллончик, свинтил крышку с пульверизатором. Вылил всё до капли на неподвижные пальцы и шагнул к проёму. Живой рукой обвил поручень, а блестящие от смазки пальцы вбил в отдаляющийся металл и загнул их с другой стороны. Нашёл среди пассажиров ту самую девчонку и неловко улыбнулся. Пускай на секунду, но продлю вам жизнь, ребята.
Скрежет металла, завывание ветра. И глухие щелчки в моём предплечье.
О, теперь заклинило аварийный механизм.
Вагон тряхнуло на очередном повороте, и дыра решила стать больше.
Не в мою смену, сука.
Наверное, я орал, разрывая свою плоть невозможными для смертного усилиями. Скорей всего, матом, ведь не было в теле и клеточки, не кричавшей о пощаде. Но разлом становился всё меньше и меньше, миллиметр за миллиметром.
Поручень, моя надежда и опора, начал опасно гнуться.
А потом не выдержала левая рука, и я рухнул в зияющий провал, окутанный вихрем кровавых брызг. Полет не продлился и секунды, прерванный страховочной сетью – в агонии я упустил приближение станции.
Я хохотал, захлёбываясь кровью, пока сознание не покинуло меня.
* * *
Открыв глаза, первым делом увидал дородного полицейского, развалившегося в кресле под мучительно-белым светом. Не будь рядом стража порядка, мог бы пофантазировать про рай.
– Вам нельзя вставать, – прервала мои попытки пошевелиться молодая женщина, одетая в…
Батюшки, я дотянул до больницы. Но главное чудо – на этот раз доктор куда симпатичней, да и на улыбку щедра.
– Попейте.
Обычная вода через трубочку, но до чего вкусна! Сволочной организм решил порадоваться жизни.
– Вам придётся ещё неделю пробыть под наблюдением.
Вот так благие времена и заканчиваются. Мои финансы не потянут и дня в такой шикарной обстановке.
– Пришлось повозиться, вынуждена признать. Замена старого протеза, установленного с грубыми нарушениями. Подготовка нового для второй руки. Сломано семь рёбер без возможности восстановления, все переделаны на титановые импланты. Ну и самое главное, – нельзя с такой милой улыбкой людей по груди стучать, нельзя! – Новое сердце, старое не выдержало нагрузки. Все операции пришлось проводить одновременно, учитывая ваше состояние.
Добейте меня, пожалуйста. Каждое слово как гвоздь в крышке моего гроба, хотя в наше время обычно кремируют.
– Боюсь, я не смогу…
– Всё оплачено, уверяю Вас, – доктор усмехнулась, верно угадав мои мысли, – только затрудняюсь сказать, кем именно. Пожертвования со стороны граждан текут рекой, городские власти хотят обелить себя на фоне аварии, да и моё руководство пытается заработать репутацию. А корпорации, специализирующиеся на протезах, теперь мечтают заполучить Вас любой ценой.
Так. Значит, поезд добрался до станции, а людей удалось спасти. Почти всё понятно, хотя такого внимания к своей персоне я вовсе не хотел.
– А корпорациям чего надо?
– Ваш случай взбаламутил всех и вся. Вновь пошли споры об ограничениях гражданских моделей. Ваши системы, кстати, теперь исправны, не пытайтесь повторить свой фокус.
Последние слова я услышал уже сквозь дрему. Хотите поднять меня на знамя? Идите к чертям собачьим, лучше посплю.
Жизнь электронного духа
Елена Ожиганова
– Аркадий Борисович? – говорить Леха начал ещё из коридора, открывая дверь в кабинет худрука.
– Я с Железякой закончил, Робокассира посмотреть?
Леха перевесился через косяк, но входить не стал.
– Аркадий Борисыч?..
Худрук, уронив голову на стол, плакал. Сквозь всхлипы слышалось роптание:
– Всё пропало… Все к черту!.. Маааааамочка родная, столько лет, столько лет!
– Так чего, Аркадий Борисыч? – перебил Леха. – Смотреть кассира или как?
– Да какая уже разница! – завопил худрук, поднимая голову. Глаза у него были красные, круглое лицо мокрое от слез.
– Всё кончено! Театру конец! На одном Вите все держалось, а теперь и его нет! Кто теперь будет завтра в спектакле играть?! Как кредиторам платить без спектаклей?! Как?!
– Так у вас в труппе тридцать человек. Ну, заболела ваша звезда, так замените, и делов-то, – Леха развёл руками.
– Заменить?! – заорал худрук, – заменить?! Ты понимаешь, о чем говоришь? Витя во всех спектаклях, потому что на него идут! На него одного! А на Васю Пупкина кто придёт?! Мы разорены!
Леха выпрямился в дверном проёме, потоптался неловко.
– Можете меня рассчитать тогда? А то я ещё за робо-буфетчика деньги не получил, плюс Железяка – убирает теперь на славу. Хотелось бы рассчитаться.
Аркадий Борисович примолк, слезы высохли, глаза округлились. Он замер на несколько секунд, затем вскочил, ринулся к сейфу, порывисто распахнул, достал купюры и швырнул в Леху.
– На, забирай! И можешь всем рассказать, что первым сплясал на костях нашего театра!
Леха пожал плечами, собрал деньги и вышел. Потом перевесился снова через косяк и сказал:
– Если хотите, так уж и быть, могу Железяке и буфетчику охранный софт поставить, чтобы присматривали за зданием, когда… Ну, в общем…
Аркадий Борисович махнул рукой:
– Ай!.. – протянул сокрушенно и рухнул в кресло.
Леха кивнул и удалился.
* * *
«Программное обеспечение успешно загружено», – улыбнулся андроид Железяка.
– Ну вот, дружок, ты и перепрофилирован! Славно, – Леха начал собирать инструменты.
Железяка нагнулся помочь.
В дальнем конце коридора послышались торопливые