— Какие переговоры?! — возмутился Клинч. — Никаких переговоров с террористами! Никаких уступок похитителям! Вы еще им палец в рот положите! Так они повадятся похищать Мордевольта каждую неделю!

— Мы не можем рисковать жизнью профессора, — сказал Браунинг. — Надо хотя бы попробовать договориться.

— Согласен, — кивнул Тотктонада. — А пока вы будете договариваться, мы подготовим штурм. Не смотрите на меня так, Браунинг, штурмовать будем только в крайнем случае. Начинайте переговоры, я проверю готовность бойцов.

Аесли повертел головой и подумал, что серый министр даже исчезать умеет с высокой степенью секретности. По крайней мере Сен не заметил, чтобы он заметил, как Тотктонада исчез.

— Вы заметили, что нас становится все меньше и меньше? — нервно спросил Асс. — Было девять, осталось пятеро... А где Тотктонада? Ну вот, уже четверо!

— Да, — согласился Браунинг, — надо поторопиться. Только, прежде чем начать переговоры, неплохо бы понять, какие требования могут выдвинуть террористы?

— Если там Бубльгум, — сказал Клинч, — он нам такое выдвинет! Не помните, что ли, как он задвигал раньше? Мощно задвигал!

— Вряд ли там Бубльгум, — не согласился пастор. — Бубльгум это ведь... это...

— Бубльгум — великий ум! — припомнил Асс одну из лаконичных формулировок оставшегося в школе Торшера.

— Спасибо, младший следователь. Не станет великий ум околачиваться на осажденной даче. Наверняка там только простые террористы.

— Чтобы понять логику простых террористов, — сказал Сен, — нужно встать на их точку зрения.

— Правильно! — обрадовался Браунинг. — Итак, кому из нас наиболее близка логика террористов?

— Ни за что! Никогда майор Клинч не вставал на сторону террористов! И капитан Клинч! И старший лейтенант Клинч! И...

— Я все понял, майор, — прервал автобиографию завхоза Браунинг. — Вам логика террористов чужда. Мне, к сожалению, тоже. Может быть вы, мистер Асс? Вы ведь хорошо понимаете психологию преступников?

— Преступников? — Асс улыбнулся, как будто вспомнил о чем-то очень приятном. — Да я их знаю, как родных!

— Отлично. Тогда какие требования могут выдвинуть террористы?

— Это очень легкий вопрос! — Асс скрестил руки на груди. — Они могут выдвинуть любые требования.

— Логично, — пригорюнился Браунинг, — но бессмысленно.

— А какие требования, — пришел на выручку Сен, — террористы выдвинут в первую очередь? Вот вы что бы потребовали?

— Всеобщих арестов, — загорелся Фантом, — допросов с пристрастием, допросов со страстью и допросов с безрассудством. Предъявления обвинения всему населению...

— Нет-нет, — остановил его Аесли, — забудьте, что вы следователь. Вы террорист. Вы захватили Мордевольта, а тут мы такие, с батальоном спецназа. Что вы от нас потребуете?

Асс задумался, потом снял значок следователя, сунул в карман и облегченно начал:

— Значит, так. Вы убираете всех своих головорезов от дома. Иначе я отрежу заложнику ухо. И буду отрезать каждый час по уху, пока вы не уберетесь!

— Экстравагантно, но любопытно, — Браунинг принялся делать заметки в блокноте.

— А то! — воодушевился Фантом. — Что там дальше... А! Оружие. Патроны к оружию. Дракона на крышу. И новый паспорт. И денег. И наградной кинжал. И внеочередное звание...

— Не увлекайтесь, — попросил Сен, — помните о своем преступном статусе.

Асс почесал горло, неожиданно сплюнул сквозь зубы и повернулся к Браунингу. Харя у него при этом сделалась самая что ни на есть бандитская.

— Слухай сюды, начальник, — прохрипел он, — чтоб через час дракон был на стремени...

— На стрёме, — поправил Браунинг, продолжая быстро записывать.

— Мешок деньжат, фунтов[86] на сто, в мелких, как пыль, купюрах. Сивки...

— Ксивы.

— Малахит.

— Марафет.

— Воланы.

— Волыны.

— И все дела!

— То есть еду, питье и теплые вещи?

— Типа того. А то мы вашего фраерка разом забрызгаем.

— Замочим.

— И быро!

— В течение часа? Мы не успеем.

Браунинг все активнее входил в роль опытного переговорщика с террористами.

— И чтобы без глупостей! — в Фантоме явно погиб талантливый захватчик заложников (а может, не погиб еще).

— Каких глупостей?

— Бугаев ваших в хвостовом отсеке чтобы не было! И денежки без сонного газа!

— Это мысль, — пробормотал Браунинг, делающий заметки.

— А если почую колдунство, начну шмалять куда попало! Ух, я начну шмалять! Ух, я начну...

Тут разошедшийся Асс приблизился к Клинчу на расстояние вытянутого удушающего захвата, который незамедлительно последовал.

— Попался, голубчик! — провозгласил Клинч свой боевой клич и принялся вязать руки-ноги перевоплотившемуся младшему следователю. Отставной майор тоже легко входил в роль.

— Отпустите! — орал Асс. — Валики позорные!

— Волки, — поправил Браунинг, закончив пометки. — Благодарю вас. Мистер Клинч, отпустите, пожалуйста, одного из наших самых талантливых следователей.

Майор повертел головой в поисках талантливого следователя, уставился на Фантома, что-то понял и слез с лжетеррориста. Особого раскаяния он при этом не выказал.

— Я жаловаться буду, — плаксиво заявил Фантом. — Я этого так не оставлю. Тотктонада! Тотктонада!

Младший следователь убежал искать старшего начальника, и Браунинг спрятал блокнот.

— Ну что ж, — сказал католический пастор, он же великий сыщик, он же могучий маг, он же исполняющий обязанности премьер-министра[87]. — Пора начинать тяжелые и длительные переговоры.

Около заднего двора дачи Бубльгума показалась тележка, доверху груженая разноцветными коробками и запряженная задумчивым страусом эму. Голову страуса украшали большие оленьи рога, а управлял тележкой седобородый дедушка в красном полушубке.

— Где бы мне оставить эту гору ценных предметов? — громко вопрошал возница. — Хо-хо-хо? У меня же столько всего дорогостоящего: часы, украшения, одежда, полные бутылки, деньги... А не отвезти ли мне все это во-о-о-он к тому далекому дубу, а самому поспать часика три-четыре? Да, точно, поеду к дубу со сломанной верхушкой. К ду-у-убу!