Ниже по течению от источника располагались постройки. Сложены они были не так аккуратно, как главный купол. Стены представляли собой покатые холмики из мелких камней, накрытые тяжелыми плитами, как в доисторических гробницах. Никаких окон. К каждой постройке от источника был подведен канал с теплой водой, на стенах в изобилии селились водоросли и колонии микроорганизмов.

На краю поселка находилась мусорная куча с собственной системой сетей для ловли падальщиков. Ильматариане, похоже, извлекали пользу из отбросов и располагали их там, где богатые органикой молекулы смывались течением, обогащая плантацию. Груда была огромной, больше поселка. С течением времени ее форма менялась так, чтобы контролировать силу течения, позволяя обеспечивать циркуляцию воды, но не вымывать питательные вещества за пределы селения.

Свалка растянулась на несколько квадратных километров и возвышалась метров на десять. Роб почувствовал, как его волосы поднимаются дыбом от еще одного соприкосновения с масштабом истории Ильматара. Сколько времени должно уйти у маленькой деревни на создание мусорной кучи такого размера? Столетия? Тысячелетия?

В поселении шла активная жизнь. Полдюжины ильматариан собирали урожай на трубах, еще парочка осматривала ловушки и неводы. У одной из главных построек два юнца занимались починкой сетей, еще двое плели веревку из волокна.

По дну деловито ползали падальщики. Многие из них походили на маленьких ильматариан. Минуя черту ловушек на окраине поселения, Роб заметил, что бо́льшую часть добычи составляли как раз крошечные аборигены, и вздохнул с облегчением, увидев, что проверявший ловушки взрослый откинул их прочь.

Широкохвост остановился у главного дома. «Люди двигаться к ильматарской постройке», – простучал он и провел гостей внутрь. Дверь заменял тяжеленный щит, собранный из твердых костяных сегментов, переплетенных жестким растительным волокном. Его внешнюю сторону укрепляли заходящие друг на друга пластины панциря. Роб вдруг понял, что это не просто дом, а настоящая крепость. От кого же защищаются местные жители?

Попав внутрь, он ощутил приступ клаустрофобии. Узкий проход причудливо изгибался, а на всех поверхностях нарастал толстый слой водорослей и микроорганизмов, сильно затруднявших обзор. В тесном помещении эхолокатор был почти бесполезен. Роб мог лишь следовать за Широкохвостом, повторяя про себя, что их путешествие не должно закончиться так, как история с Анри.

* * *

Тижос встретила вернувшегося со Стражами Ирону. Его рассказ о рейде – вряд ли можно было назвать это схваткой – расстроил ее еще больше.

– Мы разрушили жилой модуль, но они сбежали на субмарине. В ней им долго не протянуть. Теперь людям остается сдаться или умереть, – прорычал он.

– Меня волнует, что будет, если они предпочтут умереть, – сказала Тижос, не заботясь о том, как звучали ее слова.

– Возможно, тогда другие люди не захотят умирать и начнут искать сотрудничества.

– Боюсь, мы потеряли все шансы достичь Согласия. Пока вы были на миссии, я поговорила с Викрамом Сеном. Даже он теперь выказывает ожесточение и отказывает нам в сотрудничестве, хотя ранее был готов работать с нами.

– Если он выступит против нас, это может создать проблемы, – признал Ирона. – Мы должны завоевать его лояльность. Люди склонны к иерархии: если лидер на нашей стороне, остальные последуют за ним.

– Скажи, как ты собираешься добиться лояльности?

– Установлю персональную связь.

* * *

Широкохвост помнит, как собирается впервые выступить перед Научным обществом Горькой Воды, и сейчас испытывает такое же волнение. Правда, беспокоится не за себя: что бы ни случилось, он уже первооткрыватель каменщиков. Представляет, как ученые будут читать его труды спустя долгое время после его смерти. Широкохвост никому об этом не говорит, но воображает, что Долгощуп и другие члены Научного общества станут известны как «соратники великого Широкохвоста». Возможно, они думают точно так же, но никто не признается.

Рядом с ним Держихватка бережет смотки с его записями. Смотки – вся его собственность, а значит, и ее будущее наследство. Широкохвост задумывается, не воображает ли она, что когда-нибудь о нем будут говорить как об учителе великой Держихватки?

Прямо сейчас Широкохвоста волнует предстоящее заседание. Каменщикам нужна помощь, и только Общество Горькой Воды может им ее предоставить. Без помощи поток новых знаний иссякнет, а Широкохвост не хочет, чтобы это случилось.

Он прислушивается. Шум в зале умолкает. Широкохвост собирает всю свою уверенность и начинает говорить:

– Приветствую. Думаю, все вы слышите, что на этом собрании присутствуют три каменщика. Позвольте мне объяснить, почему. Каменщики здесь по причине ужасного преступления. У них есть враги – другие существа, пришедшие из-за льда и непохожие на них. Я называю этих созданий «захватчиками».

– Другие существа? – Комната снова наполняется гулом.

– Да. По словам каменщиков, эти захватчики родом из другой сферы за пределами льда. По какой-то причине они враждуют – я не совсем понимаю, почему и за что.

– Мне кажется, это надо узнать, – говорит Долгощуп.

– Согласен, – признает Широкохвост. – Но, прошу, позвольте мне закончить. Каменщики утверждают, что они – создатели большого убежища, расположенного в холодных водах возле линии иссякших источников, вниз по течению от Горькой Воды. По их словам, явившиеся захватчики вынуждают их покинуть дом. После того как каменщики находят укрытие в маленьком убежище – полагаю, все его помнят, – их атакуют снова. И теперь их новый дом разрушен.

Повисает тишина. Все участники Общества Горькой Воды – собственники. Даже Широкохвост до сих пор ощущает себя таковым, несмотря на утрату владений. Чудовища, явившиеся из холодных вод, чтобы отобрать твой дом, воплощают для каждого самый страшный из возможных кошмаров.

– Справедливо ли это обвинение? – наконец спрашивает Остробрыж. – Я не хочу ставить под сомнение чью-либо честность, но, возможно, ты не все, что они говорят, понимаешь верно. Может ли быть у них спор о наследстве с другими существами или что-нибудь в этом роде?

– Давайте спросим еще раз, – предлагает Широкохвост. Громко, так, чтобы могло слышать все Общество, он выстукивает вопрос: «Захватчики строят убежище, да?»

Каменщики совещаются, обмениваясь тихим рычанием и свистом. Потом Каменщик 1-й отвечает: «Нет. Убежище строить действие каменщики. Два места убежище каменщики два убежище. Захватчики большой убежище хватать. Захватчики два убежища отдельно».

– Его слова точны и остры, – говорит Широкохвост. – Убежища строит их народ. Захватчики их выгоняют. Как я говорю не в первый раз, это ужасное преступление.

– Чего хотят эти захватчики? – спрашивает Долгощуп. – Куда они планируют ударить теперь?

– Я не уверен, позвольте спросить, – Широкохвост выстукивает новый вопрос.