– Я знаю, это выглядит глупо, но…

Я прервала его.

– Я понимаю. Я часто видела, как такое случалось с Уиллоу и Робби.

Все любили одаренных людей, и это было хорошо, хотя здесь была и обратная сторона.

– Опять начинается. Мне нравятся такие знаки внимания, но они словно сажают тебя на крючок. Никогда не знаешь, когда этот крючок вопьется в тебя. – Он затормозил на светофоре и посмотрел на меня. – Ты меня понимаешь?

– Да, – сказала я небрежно, но я знала, что он чувствует. Я видела, как такое внимание иногда приводило Уиллоу в отчаяние. – Люди делают тебе подарки, они очень милы с тобой, и поначалу это замечательно. Но потом ты чувствуешь себя обязанным всем им.

– Точно, – сказал Райан. – Ты становишься должен такому количеству людей, что теряешь самого себя. Это странное чувство, и я ощущаю себя дураком из-за того, что так заморачиваюсь этим. У них есть причины так вести себя со мной. И я не должен был бы жаловаться.

– Нет. – Я повернулась к окну и задумалась. – Я понимаю тебя. Правда.

Мне было интересно, так ли себя чувствовала Уиллоу?

Чувствовала ли она себя так, словно ее разрывали на части? Чувствовала ли она себя обязанной всем этим людям? Или это просто усугубляло ее проблемы?

– Ты в порядке? – спросил Райан.

– Что?

Мы уже снова выехали на шоссе, но Райан искоса бросал на меня изучающие взгляды.

– Кажется, ты только что забыла о моем присутствии.

– Прости. Я…

Мне было необходимо поговорить о ней. Я знала это, но не могла выговорить ни слова. Я могла думать об этом. Я могла мысленно проговаривать эти слова, но при попытке произнести их вслух меня охватывала паника.

Я покачала головой и уставилась в окно.

– Нет. Я просто задумалась. Но я тебя слышала. Когда слишком много людей хотят от тебя чего-то, нетрудно потерять самого себя.

Мы с Райаном перенесли огромный матрас из гостевой комнаты на цокольный этаж в домашний кинотеатр. И заснули на нем во время просмотра фильма. Когда я проснулась, финальные титры уже закончились и экран погас. Так что я не знала, что именно разбудило меня.

Мне не нужно было в туалет.

В комнате было не холодно, но я села, и простыня соскользнула с меня. Матрас лежал прямо на ковре, так что я сначала скатилась на пол и только потом встала на ноги. Райан все еще спал. Он лежал на боку, лицом ко мне, положив руку под подушку. И я видела, как поднимаются и опускаются в такт дыханию его плечи и грудь.

Я не хотела быть одной из тех дурех, которые недооценивают себя, но я все равно не понимала, почему он влюбился в меня. Честно, совсем не понимала. Я была в полном раздрае, но он говорил, что понимает меня. Он говорил, что и сам одно время испытывал похожие чувства. Но я-то была по уши в дерьме и лишь только начала разгребать его. Глубоко в моей душе было похоронено столько всего, и мне даже казалось, что это привидение Уиллоу разбудило меня. Мне это казалось совершенно разумным объяснением.

У нас с Уиллоу в старом новом доме была общая ванная, и такая же ванная была здесь, на цокольном этаже. Она располагалась между двумя гостевыми комнатами, но пока никто еще ни разу не воспользовался ни одной из них. И когда мы зашли в комнату за матрасом, это был первый раз, когда туда кто-то вошел.

Может быть, именно это разбудило меня. Я подсознательно испытывала настороженность. Возможно, она наконец всплыла на поверхность. Я вышла из кинозала и остановилась в дверях гостевой комнаты.

Я чувствовала ее запах.

Она любила духи с запахом ванили и добавляла их в лосьон под названием «Розовые обещания». Они всегда напоминали мне запах ванильной розы. Я чувствовала этот запах. Солнце еще не встало, так что я понятия не имела, который был час. По моим прикидкам, было около четырех или пяти, может быть, даже меньше. Луна все еще была на небе.

Мне не следовало идти в эту ванную. Я знала, что не следовало, но мои ноги меня не слушались.

Меня тянуло туда.

У меня сжалось сердце.

Я слышала, как она смеялась. Это было похоже на шепот ветерка, но ветра не было, и я знала, что это не шепот. Это была лишь пустая комната и я.

Из-под ванной пробивались лучики света, слегка освещая гостевую комнату.

Смех стих, и вместо него я услышала пение. Это была любимая песня Уиллоу.

Я встряхнула головой. Нет, это была не любимая песня Уиллоу. Это была совсем новая песня, которую я в первый раз услышала накануне утром.

Песня звучала в моей голове, потом наконец стихла.

– Вау!

Я чуть не упала. Это был голос Уиллоу, но звучал он не в моей голове. Он был настоящим. И доносился из ванной.

На дрожащих ногах я шагнула в ванную.

Уиллоу стояла нагнувшись и брила ногу. Ее волосы были небрежно собраны в пучок на затылке. На ней был облегающий топик и джинсовые шорты. А радио на полке играло эту песню.

Я протерла глаза.

Я видела то, чего не было. Это была настоящая галлюцинация. А следующим шагом станет психушка.

Ущипни себя. Тогда ты проснешься.

Но, ущипнув себя, я почувствовала боль. Я не грезила.

Уиллоу пританцовывала на месте, водя бритвой по ноге в такт музыке.

– Уиллоу? – Мой голос прозвучал надтреснуто.

Она подняла голову и широко улыбнулась.

– Тебе потребовалось много времени. Господи! Ты знаешь, сколько раз я брила здесь ноги в надежде, что ты придешь сюда? Слишком много раз, сестренка, слишком много. – Она провела рукой по своей ноге в том месте, где не было пены для бритья. – Потрогай. Совсем гладкая. Мне даже не нужно брить ее.

– Этого не может быть.

Она выпрямилась и положила бритву в раковину.

– Это ты так думаешь. Мне кажется, может.

– Тогда, значит, ты привидение?

Она наклонила голову набок, и ее пучок тоже съехал набок.

– Нет, не думаю. Я не чувствую себя привидением.

– Но я могу видеть тебя. Я могу слышать тебя.

Я могла разговаривать с ней. Я чувствовала ее запах. Если я протяну руку, смогу ли я дотронуться до нее?

Могу ли я обнять ее в последний раз?

Она закончила мыть бритву и убрала ее в шкафчик.

– Ты разговариваешь со мной уже много месяцев, но продолжаешь думать, что я просто голос у тебя в голове.

Так и было. Разве нет?

Я потерла лоб, чувствуя, что моя голова стала тяжелой.

– Ты хочешь сказать, что все это происходит на самом деле?