Алексей. — А то, что махновцам не по пути с большевиками — ваша правда. Вот и позвольте лихим бойцам убраться за океан, пускай заморских буржуев потреплют. Или вы, дамочка, против Мировой революции?

— Я вам не дамочка! — оскалилась красная фурия.

— Так как насчёт Мировой революции? — не позволил бузотёрке соскочить с темы анархист. — Али вы малограмотная и статей товарища Троцкого не читали?

— Товарища Троцкого я уважаю, — сразу сдулась вздорная бабёнка и неохотно спрятала оружие в кобуру. — Однако от врагов революции надо беспощадно избавляться.

— Вот и зашлите махновцев на край Южной Америки, — подмигнул Алексей. — Пусть проведут революционную экспроприацию у заокеанских буржуев.

— С чего бы это Махно соглашаться на эмиграцию? — задал вопрос молоденький командир.

— Так у меня с батькой уговор есть: коли найду за морем свободную землицу, так остальную братву кликну, — поделился секретом махновский атаман. — Нестор Иванович мне и золотишка отсыпал на организацию экспедиции. Разве вы не в курсе этой истории?

— Было дело, летом всё Дикое Поле шумело о пропавшем золотом запасе батьки Махно, — усмехнулся Фрунзе, вспомнив слухи о похищении бандитской казны. — Значит, отыскалась пропажа?

— Изрядно землицы я прикупил, есть, где вольные поселения основать, — уйдя от прямого признания кражи, гордо вздёрнул бороду парагвайский батюшка. — Только на новую почву следует не одни вершки бросать, а ростки вместе с корнями садить — братов–анархистов надо заодно с семьями переселять, чтобы крепко врастали в землю.

— Пусть вся контра подальше за океан убирается! — решительно махнув рукой, выкрикнул общее мнение усатый командир.

— Вот и я о том же, — кивнув, улыбнулся парагваец и продолжил торг. — Думаю, ещё убедить всех бывших белогвардейцев из Крыма в Парагвай отправиться.

— Не тех ли беляков–недобитков, которых мы в Севастополе арестовали? — встревожилась комиссарша в красной косынке.

— Ну, если у вас в запасе ещё другие имеются, то и их тоже с собой уведу, — оживился жадный батюшка Алексей.

— Врагов революции решено истребить! — сгоряча выдала секрет буйная баба.

— А не лучше ли обменять на товарищей, томящихся в плену у белополяков? — соблазнял комиссаров батюшка.

— Так не удастся на всех, — переглянувшись с соратниками, робко возразил пожилой командир. — Да и не станут поляки менять пленных красноармейцев на беляков. Им только своих хотелось бы вызволить.

— Вот и пойдём навстречу пожеланиям, — совсем запутал в интригах парагвайский прохиндей. — Обменяем сто тридцать тысяч красноармейцев на тридцать тысяч поляков и двадцать пять тысяч недобитых беляков.

— Пока не заключено мирное соглашение с Польшей, никто меняться с нами не станет, — категорично замотал головой усатый ветеран.

— Поляки с большевиками не станут, а с парагвайскими казаками сговорятся, — скрестив руки на груди, нагло заявил самонадеянный анархист. — А для смазки сделки у меня миллион золотых рублей в кошеле имеется.

— И вы, батюшка, готовы пожертвовать золотой казной? — недоверчиво прищурился ветеран.

— Эх, чего только во славу божью не сотворишь, — показно осенил себя крестным знаменем святой батюшка.

— Безвозмездно? — допытывался красный нехристень.

— Ну, раз вы настаиваете на ответной услуге, — вздохнув, развёл руками Алексей. — То для уравнивания числа, пообещайте отпустить ещё семьдесят пять тысяч станичников, которые изъявят желание переселиться в благодатный Парагвай.

— А вернуть деньги не потребуешь? — прищурил глаз неверующий.

— Эх-х, пожертвую на благое дело, — махнул рукой на пропавший капитал благодетель.

— А ваш, батюшка, в чём интерес? — не унимался настырный. — И почему так уверены, что сделка состоится.

— Обширна земля обетованная, только безлюдна пока, — с грустью вздохнув, признался парагвайский деятель. — Мне работники очень потребны — всех изгоев под свою руку возьму. А обмана не боюсь, потому, как пленных красноармейцев я перевезу в Парагвай, и уже со своего берега меняться с вами на станичников начну. И, пока всех не обменяю, заложники будут на плантациях трудиться. Достойную зарплату обещаю, но свободу ограничу.

— А махновцев, получается, задаром уведёшь?! — уличил махинатора в жульничестве красный начфин.

— Можешь мне приплатить, — усмехнувшись, протянул раскрытую ладонь парагвайский деляга.

На время в комнате повисла тишина, люди неуверенно переглядывались.

— Ну как, товарищи, поддержим инициативы батюшки Алексея? — поднявшись из–за стола, глянул на собравшихся Фрунзе. — Кто за то, чтобы обратиться в центральный комитет партии с предложением о переселении махновцев вместе с семьями в Парагвай, а также проведении обмена пленённых красноармейцев на поляков, белогвардейцев и семьи желающих эмигрировать казаков?

Все собравшиеся, кроме вздорной комиссарши, дружно подняли руки.

— Я против! — нервно вскочила со стула непримиримая коммунистка.

— Большинством голосов решение утверждено, — хлопнул ладонью по столу Фрунзе и с усмешкой повернулся к Алексею. — Теперь вам, товарищ Ронин, осталось только–то уговорить анархистов Махно согласиться на эмиграцию в Южную Америку, а затем договориться с поляками об обмене пленными. И, если вам будет сопутствовать удача, то после успешных переговоров, закрепить всё документально в Москве.

— Думаю, в Москве у меня проблем не возникнет, — усмехнулся Алексей. — Ибо содержание всех пленных и перевозку эмигрантов в Парагвай я буду оплачивать из своего кармана.

— Ох и добрый вы, батюшка, — улыбнулся в ответ Фрунзе, которому уже была ясна подоплёка хитрой операции по добыче дешёвой рабочей силы.

Однако командующий фронтом не видел противоречий между интересами большевиков и парагвайских казаков. Алексей предлагал сократить людские потери, неизбежные в ходе боёв с дивизиями Махно. Позволял без задержки перебросить армию в Среднюю Азию, для быстрого установления советской власти. При этом в будущем обещал освободить из польского плена огромное число красноармейцев, а в настоящем уже спасал большое число граждан пролетарской республики от голода. Эмиграция же семей анархистов и казаков была большевикам только на руку: сокращала голодные рты и прореживала ряды противников пролетарского режима. Лучше уж выслать недовольных на край света, чем репрессировать и расстреливать. Из заокеанского Парагвая даже озлобленные офицеры не смогут навредить советской республике. Тем более что красный командарм не сомневался в способности шустрого парагвайского батюшки занять всех подопечных полезным делом.

После сговора с большевиками, парагвайцы посетили заключённых под стражу белогвардейцев. Долго агитировать арестантов не пришлось, они уже догадались, что пришлись не ко двору коммунистам, и все надежды на мирное сосуществование классовых врагов развеяны. Перспектива отправиться в благодатный