Я от души приложился кулаком. Хруст переносицы и последующий скулёж до сих пор всплывают в памяти и бесконечно радуют.

— Твой бывший дружок, – сдаю ублюдка с потрохами.

— Тим?! – взвизгивает Мила, вызывая у меня раздражение даже от того, что произносит его имя.

— Ну-у, сам он связываться со мной, очевидно, побоялся, поэтому прислал своих корешей.

— Ты уверен? – с сомнением шепчет Вольская. – Тим бы не стал так поступать…

Сжимаю челюсть, чтобы поубавить пыл и не высказаться по этому поводу слишком эмоционально.

— Жаль его? – пронзаю свирепым взглядом насквозь.

— А что, если да? – провокационно заявляет девушка, и от злости внутри меня стягивается узел.

— Вызову тебе такси. Адрес больницы знаешь.

— Мне же вроде запрещено уходить? – с насмешкой уточняет Мила, дотрагиваясь пальцами до моего плеча.

— Пожалеть своего ненаглядного можешь в любое время! – язвительно хриплю я, в то время как Вольская прикусывает губу, едва сдерживая смех.

— Так я уже это делаю… — мурлычет она, ведя подушечкой указательного пальца по моей шее к подбородку. – Или мне прекратить?

— Только попробуй, – твержу на полувыдохе, смакуя плавные движения, освобождающие сердце от удушающей ревности. – Так тебе кого больше жалко?

— Его… — несколько острых ноготков скребут по моей шершавой щетине. – Я бы не хотела иметь такого врага, как ты…

— А союзника? – обхватываю зубами кружащий вокруг моих губ маленький пальчик и с громким звуком всасываю его в рот.

— С привилегиями? – обжигает горячим дыханием щёку.

Провожу языком по её ладони и выдыхаю осипшим голосом «Да».

— Временно?

Мила ведёт губами вдоль моих скул и мне уже становится наплевать, что ситуацию полностью контролирует только она. Лишь бы не останавливалась.

— На постоянной основе... – подставляю лицо под лёгкие поцелуи и запускаю руку в шелковистые волосы девушки, направляя её губы к своим.

— Почему я должна соглашаться? – выдыхает мне в рот, пристально смотря в глаза.

— Потому что хочешь, – притягиваю к себе и со стоном запечатываю наш договор жарким поцелуем.

МИЛА.

Господи, кто его научил так целоваться?

От прилива чувств у меня просто захватывает дух. Лёгкие горят от нехватки кислорода, но я всё равно не хочу останавливаться, да Ян и не позволит. Он терзает мой рот так, словно его только что выпустили из клетки. Столько жадности в его движениях, что я понимаю, пока зверь в боссе мной не насладится, не выпустит до утра, а может и ещё позже. Даже рана мужчине не помеха. Яростно прижимая меня к себе, Барсов не перестаёт блуждать по моему телу ладонями, сжимая пальцами кожу так, чтобы снова и снова глушить языком мои громкие стоны. Прижимаясь к его мощной груди, я чувствую, как сильно бьётся мужское сердце. Удар за ударом, подводящие меня к границе сознания.

Он прав. Я хочу его. Так сильно, что готова лезть на стену и царапать ногтями поверхность. До дрожи. До скрипа зубов.

Я стала зависима от Яна Барсова.

Эта кричащая в голове мысль поселилась давно, но каждый раз я гнала её прочь и ломала себя изнутри, думая, что таким образом освобождаю себя от будущих потерь и разочарований. Что сохраняю свою свободу от притязаний властного и холодного мужчины, обеспечивая себе контроль над жизнью, мыслями и сердцем.

Но оказалось, слишком трудно находиться в ссоре с самой собой. Слишком больно вырывать из глубины то, что прочно там обосновалось. Слишком глупо сопротивляться, если судьба вновь и вновь сводит нас вместе.

Слишком страшно осознавать, что из-за собственных амбиций я могу лишиться единственного, к чему за всю жизнь потянулась душа.

Да, Барсову удалось завладеть не только моим телом. В ту ночь я сломила разум и добровольно впустила этого мужчину в самую сердцевину. В душу.

Глупый страх диктовал мне, что нужно бежать, пока ещё есть возможность. И высшие силы снова покачали головой и подставили мне подножку, чтобы ценой здоровья вернуть меня в объятия Яна.

Но вперёд выходит заложенная природой упёртость, и в который раз я в западне собственного обмана.

Как долго бы я так бессмысленно боролась, если бы высшие силы не переключились на Яна?

Серьёзно, что за жестокие знаки судьбы? Зачем калечить нас физически? Нельзя просто отправить нас на море, уложить на золотой песочек, погреть солнышком и озарить одновременно обоих, что нам нужно быть вместе? Нет же, умри, но пойми, да?

Сурово, но эффективно.

Ведь только когда я увидела Яна в крови, моё сердце взвыло от боли. За него. Тот же самый страх сковывал теперь не за себя, а за человека, без которого жизнь будет уже не полная.

Стоило только Барсову предстать передо мной в образе ослабшего и беспомощного, как внутри всё перевернулось.

Теперь моя очередь.

Я помогу, защищу и успокою.

В один миг поняла, что преграда лишь в моей голове, что все мучения напрасны, и что с нас уже достаточно.

Кто диктует правила? Зачем цепляться за чьё-то мнение и следовать чужим навязанным нормам? Это моя жизнь, и только мне решать, что важно и к чему стремиться. Только я принимаю решение, что для меня будет лучше. И, очевидно, что именно Барсов является ключевым источником моей свободы, гармонии и счастья.

Кто бы мог подумать, а?

Что какой-то холодный, надменный, своевольный нахал сможет поймать, завоевать и влюбить в себя независимую и неумолимую Вольскую Милу…

— А чего хочешь ты, Ян? – отрываюсь от его требовательных губ и жду, когда мои слова пробьются через животный блеск в глазах.

— Только тебя, – вырывается у мужчины с глубоким выдохом. – Всю. Целиком и полностью.

Сами по себе мои губы изгибаются в улыбке.

— Секс? – без смущения кладу ладонь на его возбуждённую плоть и слегка сжимаю пальцами.

Мужчина на секунду замирает, а потом, не скрывая ухмылки, накрывает своей ладонью мою левую грудь, там, где в этот самый момент очень быстро бьётся сердце. Пронзительно смотря в глаза, Ян нежно сжимает пальцами сосок, и, наклонив второй рукой мою голову к себе, шепчет прямо мне в раскрытые губы:

— Жизнь.

***

— Почему ты вернулась в Россию? – неожиданно спрашивает Ян, продолжая перебирать пальцами мои волосы, раскиданные по всей его груди. После долгих поцелуев эти мягкие поглаживания действуют усыпительно, и я уже было подумала, что мужчина начинает засыпать, но его голос звучит бодро и неподдельно заинтересованно.

— Тяжело без родных, – кладу подбородок на твёрдое мужское плечо и улыбаюсь. – Я не планировала навсегда перебираться в Европу.