Ждать мне пришлось недолго. Красная армия при активной помощи 250-тысячной героической армии партизан вышвырнула фашистов за пределы родной Белоруссии. И сейчас успешно восстанавливает разрушенное фашистами хозяйство под Вашим испытанным руководством.

Я послал тов. Романову письмо с просьбой ответить мне, как обстоит дело с моим награждением, но ответа не получил. Тогда я обратился с этой же просьбой к тов. Крупене, который также мне ничего не ответил. Поэтому я вынужден обратиться к Вам с той же просьбой, ибо я в данное время в недоумении, почему мои письма остаются без всякого внимания? Уточнить это дело в Москве я не был в состоянии, так как был в госпитале свыше пяти месяцев, а затем был уволен из РККА по 2-й степени. По решению ЦК ВКП(б) я был командирован на учебу в Академию Наркомвнешторга, где и нахожусь в данное время.

Еще раз прошу Вас, товарищ Пономаренко, дайте указание о выяснении дела о моем награждении и сообщите о результатах. Меня знает тов. Воронянский В. – командир бригады, Тимчук И. – комиссар бригады и отряда “Мститель”, Градов – представитель особого отдела Москвы, Соколов – зам. командира бригады и командир отряда “Мститель”, командир отряда “Борьба” тов. Колганов и его комиссар и ряд др.

По подпольной работе в местечке Илья Вилейской области меня знают товарищи: Тимофеев А. – бывший зам. командира бригады им. Фрунзе по разведке, Гусев, Журавлев – жители местечка и др.

Довожу до Вашего сведения, что мой зам по отряду тов. Городищев В. И. награжден медалью “Партизана Отечественной войны” и представлен к ордену Красного Знамени и медали “За боевые заслуги”. Я потерял связь со штабом ввиду нахождения в госпитале, никаких сведений о себе не имею и даже не знаю, где в данное время располагается штаб.

Буду искренне благодарен Вам, если Вы ответите мне по адресу: г. Москва, Бабушкин пер., д. 4, Академия внешней торговли, Киселеву Николаю Яковлевичу.

С коммунистическим приветом к Вам Н. Киселев.

30. XI.1944 г.[224]

На первом листе документа – резолюция: “В наградной отдел от СНК. 27.12.44 г.” и рядом большая надпись карандашом – “Кр. Зв.”, то есть: к ордену “Красной Звезды”. Эта резолюция поставлена представителем Совнаркома Белоруссии в конце 1944 года. Но пройдет еще не один год, пока Киселева “найдет награда”.

Письмо Пономаренко было написано в конце 1944-го, когда Белоруссия уже жила мирной жизнью, но война продолжалась. Николай Яковлевич не дождался ответа и от Пономаренко, после чего начал писать товарищам по партизанскому отряду, пытаясь узнать что-либо о людях, которые отдавали ему приказ о выводе еврейской группы за линию фронта и обещали за выполнение приказа высокую награду.

Письмо, из которого многое стало для Киселева ясно, написал ему товарищ по партизанскому отряду “Мститель” Павел Смольник. Оно датировано 8 февраля 1945 года и отправлено из Плещениц. Там, в районном комитете партии, Смольник работал некоторое время заведующим военным отделом и хорошо знал взаимоотношения нового партийного руководства с работниками и бывшими партизанами.

В большом письме Смольник затрагивает много вопросов, интересующих Киселева. Пишет и о реорганизации партизанских отрядов, и о создании бригады им. Калинина, в которой был в должности комиссара одного из отрядов, и о том, как радостно партизаны встречали Красную армию, освободившую Белоруссию. Рассказывает о некоторых бывших друзьях-партизанах, в частности о партизанском враче Самуиле Котляре[225].

Но главная часть письма посвящена ответам на вопросы Киселева и отношению в райкоме к самому Смольнику. Автор письма рассказывает о гибели в сентябре 1943-го большой группы партизанских командиров, летевших в Москву по вызову Пономаренко. Самолет был сбит немецкими истребителями, среди прочих погибли командир бригады “Народные мстители” Воронянский и легендарный командир специального разведывательно-диверсионного партизанского отряда Дима – Давид Кеймах[226].

Партизанский друг Николая Яковлевича подробно описывает ситуацию, возникшую у того на работе, в райкоме. Некоторые из невоевавших руководителей смогли получить партизанские награды и теперь возводят напраслину на настоящих партизан и, в частности, на него, Смольника. Это делается для того, чтобы всячески замарать настоящих партизан, таких как Смольник. И в конце концов – убрать их с должностей. Смольник сокрушается, что в таком случае некому будет вскрывать сущность настоящих карьеристов и лгунов. Он даже просит Николая Яковлевича, чтобы тот написал в Плещеницы, в НКВД, о том, как на самом деле они воевали в партизанском отряде.

Из письма товарища Николай Яковлевич понял, насколько сложно обстоят дела с решением вопроса о награждении. Изменить положение можно было, только предприняв личные усилия.

Письмо Смольника, несомненно, подтолкнуло Киселева к более энергичным действиям. Летом 1945-го он приезжает в Белоруссию и оформляет материалы на свою подпольную группу, которые Ильянский райком партии утвердил. Также Киселев сумел получить справку из БШПД о том, что он был командиром партизанского отряда.

Важная встреча состоялась в Минске – с Иваном Тимчуком, который написал Киселеву справку-характеристику.

Однако эта характеристика совершенно не соответствовала боевым подвигам, за которые представляют к высоким правительственным наградам. К тому же комиссар ошибочно указал месяцем выхода группы Киселева вместо августа октябрь.