Таким человеком и стал Николай Киселев, которому и после войны пришлось доказывать факт своего участия в спасении людей от неминуемого уничтожения. Но, как оказалось, именно этот факт военной биографии Киселева совершенно не интересовал белорусское руководство. Ведь спасение евреев – не то, чем следовало, по их мнению, заниматься в годы войны партизанам.

После выхода группы Киселева из лесов там оставалось большое количество евреев. Тех, кому удалось спастись от уничтожения в гетто различных городов и местечек этого региона в конце 1942 – начале 1943 года.

После закрытия Суражских ворот спасение евреев, если таковое и предпринималось, могло осуществляться только посредством вывода через леса, болота, речные переправы. Сделать это можно было лишь с помощью партизан-проводников, хорошо знавших местность. Однако партизанам в то время было не до спасения евреев. Созданные Центральный и Белорусский штабы партизанского движения проводили большую организационную работу по приведению в порядок партизанских отрядов и бригад. Несмотря на это, евреи из семейных лагерей по-прежнему страдали от действий окружающих их партизан.

Вот как вспоминал события весны 1943-го один из членов семейного еврейского лагеря:

Летом 1943-го в этом районе начала базироваться партизанская бригада им. Ворошилова под руководством Федора Маркова[211], в ее отряды вступали многие евреи, имеющие оружие. Подобное стало возможно, так как в партизанские отряды вошли многочисленные подпольщики, организованно выходившие из Вильнюсского и других гетто Литвы. Имея оружие, они рассматривали себя как отдельный еврейский отряд среди советских партизан и предложили Маркову создать в бригаде им. Ворошилова еврейский партизанский отряд, в состав которого войдут евреи, пришедшие из Литвы, которые уже находились в лесу.

Еврейский отряд, который стал называться “Месть”, был организован в августе 1943-го и вошел в состав бригады им. Ворошилова. Командиром вначале был назначен З. Раговский, уроженец Литвы. В отряде насчитывалось 70 бойцов, вскоре он вырос до 250. Затем командир бригады заменил командира, и им стал Б. Боярский, который отличился в боях.

Бойцы еврейского отряда участвовали во всех боевых операциях бригады. Однако приблизительно через полтора месяца существования отряда, в сентябре 1943-го, поступил приказ о роспуске отряда “Месть” и о переводе бойцов, имеющих оружие, в отряд “Комсомольский” под командованием Владимира Сауловича. Другие члены отряда остались без оружия в лесу, фактически обреченные на гибель. В это время бригада получила приказ уходить в другие леса, так как разведка узнала о подготовке немцев к облаве на партизан. Евреи, оставшиеся без оружия, просили Сауловича взять их с собой. Однако он отказался и даже дал предупредительные выстрелы по тем, кто пытался идти за отрядом. Оставленные в лесу бывшие бойцы еврейского отряда “Месть”, около 200 человек, почти все погибли в немецкой облаве[212].

Вот как отразилась эта история в документе из НАРБ.

В докладной “Об организации еврейского отряда и его действиях” на имя замначальника БШПД Ивана Ганенко командир еврейского отряда Саулович сообщает:

На документе стоит гриф “Сов. секретно” и печать НАРБ “Рассекречено”, относящаяся к началу 1990-х годов. Приведенный рассказ Сауловича записан 27 декабря 1943 года В. Муравьевым – представителем Вилейского ОК КП(б)Б в оперотделе БШПД.

Совершенно очевидно, что такая подача истории еврейского отряда была необходима БШПД. Ведь руководству партизанского движения требовалось как можно больше доказательств нежелания евреев воевать. Собрав “критическую массу” подобных “свидетельств”, можно было бы говорить о необходимости расформирования еврейских отрядов. И партизанское руководство чутко прислушивалось к таким политическим веяниям. Допустим, руководству нужно было ликвидировать эти отряды… Но как можно было поступать с людьми, зная, что евреи не спасутся нигде, кроме леса, в партизанах?!

О том, как проходила ликвидация еврейского отряда, вспоминает очевидец: