На губах Кейна заиграла улыбка.

— Я совершенно не возражаю, миссис Картер. Эйприл просияла:

— Вот и хорошо! Праздник у нас получится на славу! Вы знаете, что в Бракстоне особенно нечего делать, так что можно не сомневаться, что весь город откликнется. Мы устроим прием вроде тех, что устраивали в Миссури, когда я была еще маленькой девочкой.

— Может, ты против? — спросила Дженни у Кейна уже вечером, когда они пошли прогуляться по тихим улицам.

— Отнюдь. Мужчина женится впервые всего один раз, так что я надеюсь, что смогу это пережить.

Дженни рассмеялась:

— Ох, страдалец!

— Конечно. — Кейн обнял Дженни за талию, привлек к себе и прошептал ей на ухо: — Почему-то закаты в Техасе красивее, чем где бы то ни было.

Дженни прильнула нему, устремив взор на равнину, протянувшуюся до самого горизонта, где в сиянии волшебных красок садилось солнце. Небо светилось розовыми, желтыми, пурпурными и темно-синими полосами. Воздух, обтекая их легкими волнами, казался свежим и прозрачным. На город медленно опускалась ночь. На небе, в мерцании серебристого света, появлялись звезды, а на востоке начала свой неторопливый восход луна.

— Увы, это не Денвер, — посетовала Дженни со вздохом.

Кейн рассмеялся и спросил:

— А ты скучаешь по Денверу? Дженни покачала головой:

— Нет-нет, ведь здесь, в Бракстоне, мой дом. — Немного помолчав, она спросила: — После женитьбы ты намерен остаться с техасскими рейнджерами? Что ж, я не стану возражать. Хотя, вероятно, не очень хорошо, что ты будешь подолгу находиться в разъездах, а я буду нервничать из-за этого.

Кейн еще крепче обнял ее и с ласковой улыбкой проговорил:

— Не беспокойся, дорогая. Если я останусь с рейнджерами, мы что-нибудь придумаем. Но должен признаться: мне и в самом деле чрезвычайно понравилось заниматься фотографией. Мак Броуди — это тот старик, которого убил Доусон, — говорил мне, что она западет мне в душу. И он оказался прав. Есть что-то завораживающее в том, чтобы запечатлевать образы на бумаге — я имею в виду не только детей и преступников. Горы, например, или какие-нибудь красивые места. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Дженни улыбнулась:

— Конечно, понимаю. И думаю, что тебе именно этим и нужно заняться, Кейн. Большинство людей никогда не смогут увидеть этих красот, если ты не покажешь их им с помощью своего искусства.

— А как насчет Гилберта и Пруитта? — спросил Кейн с усмешкой.

Дженни рассмеялась:

— Как же им тогда удалось нас выследить?!

— Какая наглость! Просить у нас еще один экземпляр снимка!

— Но ты выполнил их просьбу?

У меня с собой снимка не было, но я пообещал Гилберту, что непременно пришлю ему копию. Однако оставить адрес он не пожелал. Тогда я сказал ему, что он может найти меня в Бракстоне. — Кейн улыбнулся. — Я, правда, не осмелился сообщить ему, что снимок будет красоваться на листках для розыска преступников, распространенных по семи штатам.

— У меня такое чувство, что он и сам об этом вскоре узнает, — предположила Дженни.

— То же самое предсказал Данза, когда узнал, что я позволил им уйти.

— Как ты думаешь, Данза приедет к нам на свадьбу? Кейн рассмеялся:

— Сомневаюсь. Он терпеть не может подобные торжества.

— Он терпеть не может меня.

— Он очень хорошо к тебе расположен, любимая. Ему просто не нравилось то, что я делаю.

— Что именно? — удивилась Дженни.

— Что поставил тебя выше своей работы. У Данзы свои взгляды на жизнь, и ему еще предстоит найти то, что станет для него важнее всего на свете.

— Вероятно, ему нужно найти себе женщину, не так ли? Может, нам стоит его познакомить с Самантой Джеймс? Надеюсь, она все еще в Бракстоне.

Кейн расхохотался:

— Упаси Господи! Он скорее удавит ее в первые же минуты.

Пробормотав что-то нечленораздельное, Дженни уткнулась лицом ему в грудь и закрыла глаза. Но тут Кейн взял ее за подбородок, и губы их слились в долгом поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание.

— Не думай о Данзе, — прошептал он. — Думай о нас. Когда он снова начал ее целовать, Дженни вдруг воспротивилась:

— Кейн, мы же стоим посреди улицы!

— Но здесь никого нет, кто нас увидит? А впрочем… — Поскольку Дженни не хотела его слушать, он вздохнул и, оглядевшись, сказал: — Хотя в последнее время у меня развилась стойкая неприязнь к переулкам, я, кажется, нашел разрешение нашей проблемы. — Он сделал несколько шагов назад и свернул на боковую улочку. — Тут лучше, верно?

Дженни молча кивнула.

В густой тени переулка их не могли увидеть случайные прохожие, и Кейн принялся покрывать поцелуями лицо и шею своей возлюбленной.

— Не просто лучше, — прошептала Дженни. — Тут восхитительно, Кейн.

— Ты тоже восхитительна, любовь моя.

Дженни просияла. Она знала: отныне все ее дни и ночи будут наполнены Кейном. Возможно, их жизнь не будет идеальной, но она станет женой Кейна, а большего ей и не требовалось.

6 августа 1881 года

Шон Маклинток, сидевший на веранде гостиницы, сверлил Кейна суровым взглядом.

— Ты знаешь, Рэнсом, у техасских рейнджеров не так уж много правил. В большинстве случаев мы позволяем нашим офицерам делать то, что они считают необходимым для выполнения своего долга. Ты, однако, преступил даже этот скромный свод правил, когда взял невинного человека в качестве заложника. Кейн пожал плечами.

— Я полагаю, что исправил эту ошибку, капитан.

— Ты ошибаешься! — проворчал Маклинток. — Ты что, намерен женитьбой исправлять каждую совершенную ошибку, Рэнсом?

Кейн невольно улыбнулся. Грозный капитан техасских рейнджеров был вовсе не так сердит, как хотел показать.

— Нет, это единственная ошибка, которую я намерен загладить женитьбой, сэр.

Теперь настал черед Маклинтока улыбнуться.

— Что ж, желаю удачи, Рэнсом. — Маклинток запустил руку в карман и вытащил помятый конверт. — Я получил приглашение, если ты помнишь.

— И ради этого проделал долгий путь до Бракстона? Не верю, Шон.

Маклинток рассмеялся:

— Не только ради этого, хотя… Если у меня не будет выхода, я смогу поручить это дело Данзе. Полагаю, его можно обучить работе на фотографическом аппарате Броуди.

Кейн покачал головой:

— Шон, ты отлично знаешь, что Данза не прикоснется к камере даже под угрозой повешения. Это ниже его достоинства.

— К черту его достоинство! — воскликнул Маклинток, откинувшись на спинку стула. — Скажи, Данза будет на свадьбе?