— Должно быть, ночь Элвисов, — сказал Картер.

Взгляд, который бросила на него Лоррейн, заставил его пожалеть, что он вообще открыл рот.

— Хороший полицейский, Картер, уже давно бы заметил плакаты, на которых это написано. Хороший полицейский мог бы также прочитать об этом в местной газете.

Картеру хотелось провалиться сквозь землю. Его лицо пылало. Когда его начальница была раздражена, она могла задеть очень глубоко. А в последнее время она была просто не в себе.

— Ладно, жди здесь. — Лоррейн вышла из машины и направилась к главному входу.

Путь ей преградила огромная загорелая рука, хозяин которой, по-видимому, качался каждый день.

— Прости, детка, но мне кажется, что тебе здесь не место, — сказал он.

Она скользнула взглядом по руке, затем подняла голову и заглянула в темные карие глаза почти такого же цвета, как и ее линзы.

— Если ты не уберешь эту чертову руку, то я сломаю ее пополам, — сказала она стальным голосом.

От удивления вышибала даже отступил. Он внимательно осмотрел ее, обратив внимание, как уверенно она держится.

— Ты это всерьез, детка? — сказал он с легкой ухмылкой.

— Уж поверь мне на слово.

— Ладно, ладно. — Он пожал плечами. — Ты сама захотела. Только не будь такой злюкой.

— На себя посмотри, — не осталась в долгу Лоррейн.

Она двинулась вперед, и он быстро отскочил в сторону. Не оглянувшись на него, она вошла в бар.

Ночь Элвисов была в самом разгаре. Девяносто процентов мужчин пришли в костюмах Элвиса, некоторые из них были очень хорошо сделаны, и создавалось впечатление, что король рок-н-ролла вовсе не умер, а веселится вместе со всеми в баре на северо-востоке Англии. Остальные десять процентов были женщинами — скорее, очень хорошими копиями.

В клубе имелась огромная танцплощадка размером с футбольное поле, а на сцене соорудили водопад. Около двухсот человек двигались под громыхающую музыку группы «Деревянное сердце».

Лоррейн осмотрелась, ее острый взгляд не упустил ни единой детали. Каждый Элвис был тщательно исследован. Несколько раз она заметила, как под столами передавали друг другу кокаин или даже наркотик посерьезнее, и отметила про себя, что надо бы наведаться сюда с рейдом. Когда Лоррейн просматривала зал во второй раз, ее глаза остановились на парочке, сидевшей в баре справа от сцены. Над баром был соломенный навес. Мужчина и женщина потягивали напитки с торчащими из них разноцветными зонтиками. Внимание Лоррейн привлек не Элвис, а его соседка. Было в ней что-то очень знакомое. Ее черные волосы, связанные в пучок, явно были искусственными. Но дело было даже не в парике; у большинства людей в этом заведении был парик — в том числе и у нее самой. Что-то знакомое было в жестах этой женщины, в том, как она держала коктейль.

Лоррейн медленно пошла вдоль танцплощадки, не упуская парочку из виду. Чем ближе она подходила, тем увереннее становилась в своих подозрениях.

Вскоре она оказалась позади них. Лоррейн села за столик и стала ждать.

Наконец человек в костюме Элвиса направился к бару за очередной порцией. В мгновение ока Лоррейн оказалась на ногах и посмотрела в глаза своему мужу.

— Джон, — тихо произнесла она, ее хриплый голос почти перешел на шепот. — Почему?

Джон от неожиданности потерял дар речи. Он вскочил на ноги, быстро оглядываясь в поисках пути отступления, но Лоррейн оказалась быстрее. Удар был достаточно сильным, и Джон, перелетев через стул, проехал несколько метров по скользкому полу.

Лоррейн переступила через него и встала, глядя вниз и положив руки на бедра. Парик съехал и свисал над его правым глазом, придавая ему комичный вид, но Лоррейн было не смешно. Она столько раз думала о том, что скажет ему, когда застукает. Но сейчас, увидев его в таком положении и осознав, какой он жалкий, она лишь грустно покачала головой. Лоррейн постояла, глядя на него еще какое-то время, а затем развернулась и ушла с высоко поднятой головой.

Вышибала с загорелыми бицепсами наблюдал за всей этой сценой. Лоррейн посмотрела на него, приглашая что-нибудь сказать, но он не решился затевать склоку.

Она села в машину рядом с Картером.

— Увези меня отсюда, — сказала она. — У меня такое чувство, что на десять минут я оказалась в «Сумеречной зоне» Стивена Спилберга.

Решив вести себя хорошо, а значит, и не задавать глупых вопросов, когда она была в таком настроении, Картер завел машину и направился в их первоначальный пункт назначения. Он увидел в зеркале нескольких Элвисов, которые указывали на них пальцем и провожали машину взглядом. И хотя он весь сгорал от любопытства, не сказал ни слова.

Пять минут спустя Картер высадил Лоррейн возле входа и отъехал припарковать машину. Чтобы попасть в ночное заведение, выстроилась очередь, и Лоррейн нетерпеливо барабанила пальцами по стене, изучая лица стоявших рядом с ней. Она улавливала обрывки разговоров, в основном это были жалобы на недавнее повышение платы за вход. Лоррейн перестала обращать внимание на тех, кто стоял перед ней, и, притворяясь, что кого-то ищет, тщательно осмотрела всех, кто находился позади.

Никого похожего. Очередь начала продвигаться, и через несколько минут она оказалась в холле. Лоррейн выбрала первый попавшийся столик и села спиной к стене, притворившись, что изучает бланк для игры. Когда она его развернула, строчки поплыли перед глазами — никак не удавалось отделаться от воспоминаний о стычке с Джоном. Внутри у нее все кипело: то она переживала, что ударила его, то жалела, что он слишком легко отделался. Надо было сломать ему ногу или, даже лучше, шею, думала она.

Лоррейн убеждала себя, что поступила правильно, ни в коем случае нельзя было оставить это безнаказанным. Он заслужил то, что получил. Одно я знаю точно, подумала она, если я еще раз увижу этого мерзавца, точно его убью!

Если бы кто-то спросил Лоррейн, как она себя чувствует, ей было бы непросто это описать. «Странно» — единственное слово, которое приходило ей на ум. Казалось, что половина ее находилась здесь и сейчас, а другая застряла где-то на прошлой неделе. Конечно, если бы кто-нибудь на самом деле задал ей этот вопрос, то Лоррейн дала бы стандартный ответ: «Все хорошо, спасибо». Сколько раз в день мы произносим эту фразу? И как часто это самая что ни на есть откровенная ложь…

Заставляя себя выбросить эти мысли из головы, Лоррейн оглядела полный зал — пора было приниматься за работу. Четыре юные жизни зависели от ее действий, и она не могла позволить эмоциям встать у нее на пути. Лоррейн взяла бланк ставки и обвела кружком собаку под номером три, как это сделал бы обычный игрок, пришедший поразвлечься.

По пути к окошку приема ставок она увидела Картера, но не подала виду. Лоррейн оглянулась: по-прежнему никаких признаков неуловимого Брэда.

Где, черт возьми, носит этого мерзавца?

Она рассчитывала на то, что такой заядлый игрок, как Брэд, не сможет долго протянуть без любимой забавы. Страсть к азартным играм похожа на наркозависимость — так или иначе тебе необходимо получить дозу и поймать кайф.