Амалия склонилась над порогом.

— Эй.

Я слабо улыбнулась.

— Как ты?

— В синяках и устала, — она шагнула на линолеум и передала мне стакан воды и баночку обезболивающих. — Съешь таблетки и отдохни. Я поставила три банки супа в медленноварку, чтобы подогреть для Заиласа.

— Спасибо.

— Не за что, — она разглядывала мое лицо. — Ты в порядке?

— Буду лучше, когда Заилас проснется.

Я открывала баночку таблеток, она посмотрела на Заиласа.

— Он вернулся за мной, — прошептала она, выражение лица смягчилось. Она посмотрела на меня. — Поспи, ладно?

С тревогой взглянув на нас, она вышла из ванной. Я бросила две капсулы в рот и запила их водой. Я вытянула руку, ощущая от этого боль, опустила стакан и баночку на столик.

Душ все лился, но это не могло смыть воспоминания о бое. Крики волшебников. Сол ревел, его голова была в огне. Джейден кричал, когда Заилас вырвал его сердце. Визг инкава.

Хруст ломающейся брони Заиласа. Его крик агонии, когда пасть чудища сжала его.

Я повернула ладони, глядя на свои бледные пальцы. Я помнила алую магию на них. Помнила голубой меч Джейдена в моей руке. Я вонзила магический меч в череп инкава?

Дрожа, я повернулась к Заиласу. Его голова лежала у дальней стены, лицо было расслабленным.

Я видела, как он сидел на корточках у портала, тянулся к небу своего дома.

Сердце болело, сжималось, трещины горя становились шире. Я подвинулась на краю ванны, стараясь не тревожить лодыжку, и склонилась. Я взяла его за руку, опустила его ладонь мне на колени и сжимала. Я долго сидела там и держала так, как только сейчас могла.

Его пальцы дрогнули, и я очнулась от болезненной дремы. Я опустила взгляд.

Он приоткрыл глаза. Темные глаза смотрели на меня.

— Sahvē, - пробормотала я, используя демоническое приветствие, которое он дал мне недели назад, когда приходил в себя под горячей водой.

— Sahvē, - он медленно моргнул. — Я не мертв.

— Эзра прибыл как раз… — я не могла упомянуть, что Заилас был при смерти. — Этерран исцелил тебя.

Он нахмурился.

— Дират спас меня? Мне это не нравится.

Он медленно дышал, закрыл глаза. Я сжала его ладонь, переживая, что его ладонь была холодной, несмотря на горячую воду, текущую на него.

Я глубоко вдохнула.

— Заилас… расскажи об Ивакнен.

— Ивакнен? Зачем?

Заилас на краю портала. Тянется к нему. Чтобы покинуть меня.

— Потому что я хочу знать.

— Сейчас?

— Почему не сейчас?

Ворча, он поправил ноги, как мог, в ванне.

— Когда Динен призывают, его виш… сила Динен, думает, что он мертв. И переходит к следующему Динен. Если он возвращается домой, его виш не вернется к нему. Он не может снова быть Динен и не может поклясться новому Динен.

Уголки моих губ опустились.

Он приоткрыл темные глаза.

— Ивакнен старше, чем Динен. Их уважают, потому что они выжили. Они победили hh’ainun. Быть Ивакнен — иметь гордость и силу.

— Это… звучит не так и плохо, — я пыталась понять его мрачный тон.

Он подставил голову под поток воды, горячие капли текли по его лицу.

— Ивакнен уважают, но больше ничего у них нет. Ни места, ни Дома, ни цели.

Слово вспыхнуло в моей голове, словно я должна была что-то понять в том, как он это произнес.

— Некоторые Ивакнен находят цель. Растят сыновей или дают советы новым Динен. Но другие Ивакнен блуждают. Им некуда идти, нечего делать.

Я сжала его предплечье.

— Но ты все равно хочешь вернуться? Хотя у тебя уже не будет Дома?

— Var.

— Почему?

Он посмотрел на меня.

— Что еще я могу сделать?

Я не дышала. Я видела перед глазами страницу блокнота, мой перевод записей Миррины: «Он посмотрел на меня с печалью и смирением и спросил: А что еще есть?».

Я заставила себя дышать. Игнорируя боль в сердце, я сжала его ладонь руками.

— Если хочешь вернуться, я сделаю так, чтобы это произошло. Если те волшебники смогли открыть портал, смогу и я.

— Их виш работал неправильно. Он порвал инкава и погас.

— Что-то не работало, — согласилась я. — И мы поймем, что.

Он долго разглядывал меня, а потом расслабился и закрыл глаза. Его пальцы сжали мои, и я прижимала его ладонь к своему животу, пытаясь не думать, как долго продлится эта близость, пока он не уйдет… навсегда.

* * *

Я стояла над своими записями. Сокс сбила карточки, но они были почти на местах. Имя Клода в центре, короткий список фактов о нем насмехался надо мной.

Я подняла его карточку и прижала к ней ручку. Стиснув зубы, я добавила:

Украл страницы гримуара, чтобы открыть портал.

Заставил Заиласа заключил контракт.

Связан с чем-то, названным «двор».

Какая его цель???

Я подчеркнула три последние строки и добавила звездочку.

Цель Клода. Что бы это ни было, это направляло все, что случилось со мной после смерти моих родителей. Я боялась теперь, что Клод был близко — очень близко — к достижению своей цели, а я так и не знала, какими были его планы.

То, что он затевал, могло и не быть связано со мной. Может, наши пути пересеклись только из-за гримуара, но гримуар был моей ответственностью, и он использовал украденные страницы. И он убил моих родителей, а это я не собиралась забывать и прощать.

Я вернула карточку в центр, прижала ручку к той, где описывала волшебника-альбиноса, который оказался тремя волшебниками. Мне было не по себе, пока я рисовала Х на карточке. Они уже не были угрозой, хотя мы могли убрать их слишком поздно. Они нашли что-то, чем закрыли брешь в заклинании портала, которую оставила Антея. Сработало не очень хорошо, но сработало.

Если Клод найдет недостающую часть, он сможет снова открыть портал.

Я поднялась, вытянула руки над головой и зевнула, челюсть захрустела. Я почти всю ночь не спала, следя за Заиласом, и был почти рассвет, когда он смог исцелить мою лодыжку. Я проспала после этого несколько часов, но усталость туманила голову.

Подавив еще зевок, я прошла в свою комнату. Заилас лежал на кровати, спал. Он открыл глаза, когда я вытащила металлический кейс гримуара и прошептала заклинание, чтобы открыть его.