– Тебя совсем выпустили? – По старой привычке здороваться она не стала.

– Не сказали.

– А что сказали?

– Чтобы домой шел.

– И не объяснили ничего? – Брови сложились домиком, на лице – смесь удивления с недоверием. Черные волосы топорщатся в разные стороны, а на щеке красное пятно – отпечаток ладошки.

– Не объяснили. – Егор счел за лучшее уткнуться взглядом в тарелку. Как-то странно на него подействовала эта непродолжительная отсидка. Настасья улыбнулась, словно прочла мысли. А может, и прочла, кто ее, ведьму, знает. Хмурое молчание расползалось по кухне.

– Тебя посадят, – вдруг заявила она, и Егор разозлился, какое ей дело до того, посадят его или нет. Да она радоваться должна, что свободу получит, а плюс к свободе и квартиру, и деньги, и что там у него еще осталось. Фирма? Значит, и фирма ей достанется. Интересно было бы посмотреть, как эта дикая кошка будет управляться с делами. Впрочем, Альдов не сомневался, она справится. Она всегда и со всеми справлялась, и с бизнесом тоже справится.

– Ну и радуйся.

– Чему?

– Свободе.

– Какой свободе? – Она заглянула в глаза, и Егору стало стыдно за собственные мысли. – Думаешь, я тебя брошу? Не дождешься. Ты, Альдов, со мною до смерти повязан.

Вот стерва!

– А Сергей Федорович, он в курсе дела? Нужно точно узнать, что у них на тебя имеется, и…

– Сесть надолго. – Судя по нечеловечески радостной улыбке капитана Васютки, «у них» против Егора имеется много чего. И угораздило же!

– С таким настроением ты точно сядешь. Во-первых, они уже установили точное время смерти того… Ну, как его звали?

– Сергея?

– Да, Сергея. Установили?

– Плюс-минус пару дней.

– Ага, значит, фокус с алиби не пройдет, если только ты не уезжал куда-нибудь в командировку, причем желательно на другой континент и месяца на два. Не уезжал?

– Нет! – Черт побери, она же прекрасно знает, что никуда он не уезжал. Или это Васютка знает? Да, Васютка, ей он не говорил, он с ней вообще старается не разговаривать, не потому, что не хочется, а потому, что боится привязаться, она и так чересчур близко подобралась к нему.

– Доказать, что пистолет украли, ты тоже не можешь?

– Не могу.

– Плохо. – Она закрыла глаза и нахмурилась. Она всегда хмурилась, когда думала о чем-то, словно морщинки на лбу неведомым образом способствовали процессу мышления.

– Того, первого мальчишку Андрей убил. Он мне рассказал. Рассказывал, – поправилась она. – Напивался и начинал каяться, словно я способна грехи ему отпустить. Андрей, он утверждал, что не хотел убивать, а его заставили, сказали, что, если проблему не решить, будет поздно. Мальчишка – это пророк его так называл – докопается до сути и…

– До какой сути?

– Не знаю. Андрей хоть и пил немерено, но никогда полностью не отключался. Он и про убийство-то не случайно проговорился, сначала решил, что я уже все, и после этого рассказал.

– В смысле «все»?

Она улыбнулась и, подперев ладошкой подбородок, промурлыкала:

– Без смысла. Все и все. Отработанный материал. Я ему для бумажек каких-то нужна была. Расписаться-подписаться-выписаться, ну, как ты сделал. Я не очень хорошо в этом разбираюсь. Просто знаю, что однажды стала не нужна и слишком опасна. Андрей мне сам сказал, что убьет, но струсил. Он же трусом был, Альдов. Я бы десять раз сбежать могла. Двадцать. Сто. А я домашней собачкой на цепи сидела и гавкнуть на хозяина не осмеливалась. Вот как не стало хозяина, так и воля к свободе появилась. Тебе, наверное, непонятно, как так можно было жить, а я вот жила и привыкла даже. – Настасья закрыла лицо ладонями, словно зажмуренные глаза уже не спасали ее от собственных воспоминаний. Альдов лишь вздохнул, ему и в самом деле было непонятно, но судить и уж тем более осуждать кого-то он не собирался. И без того проблем хватает.

– Давай к убийству вернемся.

– Давай, – согласилась ведьма.

– Значит, Сережу Курпатова Андрей убил?

– Скорее всего. Он не называл имен, он боялся, даже тогда, когда определил меня в «списанный» материал, боялся. Но я поняла следующее: Андрея заставили принять участие в некой афере, причем именно заставили, он не посмел отказать человеку, обратившемуся с «просьбой». Задуманное, по-видимому, удалось выполнить, заказчик остался доволен, а у пророка возникли проблемы. Сначала любопытный парень, потом еще кто-то. Парня Андрей убил. Он рассказывал, как его заставили выехать в лес и самолично пристрелить этого… любопытного. Говорил, что в затылок стрелял. Ему специально, чтобы удобнее было, жертву на колени поставили, и пистолет в руку сунули, и водки стакан. Андрей выпил, ну и… Понятно?

– Понятно. – Значит, вот как Сережка Курпатов с жизнью расстался, поймали и использовали в качестве учебной мишени, чтобы повязать толстого, трусливого кролика-пророка кровью.

– Только Андрею все равно не удалось вывернуться. Он зимой вернулся и сидел в приюте, нос наружу не высовывая, разве что в городок соседний ездил за выпивкой. Боялся кого-то. Прятался. А дальше ты знаешь.

– Знаю. – Егор обдумывал информацию. Как там, в Библии? Авраам родил Исаака, Исаак родил Моисея или еще кого-то, а здесь тоже почти библейская история вырисовывается: Андрей убил Сергея, Павел убил Андрея, а вот кто убил Павла?

– Они думают, это ты, да?

– Да.

– Всех? Ну, с Андреем понятно. Пашка тоже. Но вот Курпатов, сыщик, какой у тебя против него мотив? – спросила она, не открывая глаз. – Следователь-то что говорит?

– Говорит, что Курпатов узнал, где Юлька, и пытался шантажировать, а я разозлился и выстрелил.

– Глупо. Ты ни за что не убил бы человека, которому известно местонахождение дочери…

– Вспышка ярости. – Альдов сам не понимал, зачем объясняет ей, куда как проще приказать заткнуться, она послушается, она всегда его слушается.

– То есть требования шантажиста настолько вывели тебя из равновесия, что ты вопреки здравому смыслу собственными руками уничтожил единственный шанс отыскать дочь?

– Примерно. И еще… Они считают, будто я убил сестру Сергея. Когда Юлька пропала… В общем, я искал, нанимал людей, готов был платить, но люди ничего не находили, Томила хорошо постаралась, а… Сергей сам меня нашел, сказал, что специализируется по таким делам, попросил денег, я заплатил. Я бы заплатил в десять раз больше, только бы Юлька нашлась. Я ему так и сказал, и он обещал. Он даже нашел что-то. Последний раз, когда Курпатов звонил мне, он сообщил, будто вышел на след, осталось только уточнить кое-что. Мы должны были встретиться через… Кажется, через три дня, а он не пришел. – Альдов перевел дух и покосился на нее, слушает ли весь этот бред, который он несет. Она слушала, слушала внимательно, склонив голову набок и зажмурившись. От этой ее сосредоточенности Егору становилось не по себе.