«Коллекционер! – мрачно подумала я. – Наслаждается своей работой? Хочет потом вспоминать каждое дело, перебирая эти вещицы? Значит, для него важна не только месть». Чем дальше, тем загадочнее становится расследование.

***

Я давно уже поняла, что процедура званого обеда не ограничивается сидением за столом и просьбами к соседу передать соус. Это был целый ритуал, включающий соответствующее облачение, обмен любезностями, даже если собеседник не вызывает симпатии, а так же предварительное поглощение алкоголя и легких закусок за пределами столовой. Все это, по моей оценке, увеличивало мероприятие на целый час, не включающий послеобеденную интерлюдию.

Мне казалось, что я приобрела достаточный опыт в проведении подобных церемоний, хотя и делала это не так безупречно, как Гейб (впрочем, с ним в этом отношении никто не мог сравниться). Но сегодня мне было трудно играть роль хозяйки, поскольку мои мысли были заняты совершенно другим, плюс ко всему я наглоталась таблеток и мое сознание, немного прибывало в тумане.

– Вы выглядите так, словно находитесь далеко отсюда, детектив.

– Что? – я посмотрела на женщину сидящую рядом, пытаясь сосредоточиться. – Прошу прощения.

– Не стоит извиняться. – Мы сидели на одном из антикварных диванов в гостиной, откинувшись на шелковые подушки. В ушах и на её шее сверкали круглые бриллианты, похожие на планеты. Она потягивала из маленького бокала пенистый бледно-розовый напиток. – Уверена, что ваши мысли детектив куда важнее нашей глупой болтовни. Вы, очевидно, думаете об этой истории с дочерью Бена Паркера? Между прочим, мои апартаменты находятся как раз под теми, где жила бедняжка Оливия.

– Вот как? Вот так совпадение!

– Ужасно! Она была почти ребенок, не так ли? Кажется, я видела ее накануне за несколько дней до ее убийства вечером в коридоре, выходя из квартиры. Она очень вежливо пожелала мне доброго вечера, но я так спешила, что всего лишь улыбнулась в ответ. Впрочем, какое это имеет значение…

– Она была одна? Вы видели кого-нибудь с ней? Вы помните, сколько тогда было времени? – женщина ошеломленно заморгала, и я покачала головой. – Простите. Профессиональная привычка.

– Ничего, все в порядке. Я никого не заметила, но знаю, что это было без четверти восемь, так как я назначила на половину восьмого встречу в баре и волновалась, что опаздываю. Совсем как примадонна.

– Оливия жила одна?

– Оу, дорогуша, я не знаю. У меня там квартира, но я в ней не живу. Когда у меня были деньги, я вложила их в недвижимость, в надежде на то, что однажды воспользуюсь этой квартирой. Раз в месяц я заезжаю туда, проверить все ли в порядке. Так вот, в тот вечер когда я заезжала, я задержалась немного в своей       квартире, так как говорила по телефону с агентом о своем очередном проекте.

– Новом проекте?

– С вашей стороны весьма любезно спрашивать о том, что никак не может вас интересовать. Да, хороший прибыльный проект. Но я не могу принять окончательное решение, пока не состоится аукцион. Хотите, я расскажу вам о ваших гостях, или Гейб уже вас просветил на этот счет, меня кстати зовут Моника.

– Было бы не плохо узнать с кем я сяду за один стол. Только сначала давайте закончим тему вашего пребывания в квартире.

– Ах, да. Я поговорила со своим агентом и поехала на встречу, как я и сказала, я видела тогда Оливию в последний раз.

– Хорошо, спасибо и на этом. Так, что с кого начнем из гостей?

– Сейчас я вам все обо всех расскажу. Превосходно же, вы не находите? Это дает мне шанс посплетничать. Мой сын Вик. – Моника с любовью посмотрела на стоящего у камина золотоволосого молодого человека с красивым и серьезным лицом. – Единственный и неповторимый. Вик становится солидным бизнесменом. Не знаю, что бы я без него делала. Правда, я пока не дождалась от него внуков, но не теряю надежды. Только не подумайте, что я вижу в роли моей невестки Луизу. Конечно, она по-своему великолепна… – Откинувшись на спинку дивана, Моника устремила взгляд на пышную блондинку, которая стояла, положив руку на плечо Вика, и, казалось, ловила каждое его слово. – Амбициозная девица и неплохая актриса. Но она ему не подходит – она не блещет умом, хотя и умеет льстить его самолюбию. Видите – она глазеет на Вика так словно изо рта у него падают золотые монеты.

– Она вам не нравится?

– Не то что не нравится… Полагаю, во мне говорит мать, считающая, что ее сын достоин всего самого лучшего и непременно добьется своего.

«Вряд ли это произойдет очень скоро», – подумала я. Конечно, мать души не чаяла в Вике, но мне его подбородок показался слишком безвольным. Одетый по последней моде, он выглядел чересчур расфуфыренным в сравнении с небрежной элегантностью Гейба. Впрочем, я сознавала, что ничего не понимаю в высокой моде.

Моника кивнула в сторону другого гостя.

– Карл Мисон похож на крота, верно? Я уже не помню, сколько лет он ведет мои финансовые дела. Он очень помог мне с фондом. Карл надежен, как скала, хотя по его внешности этого не скажешь. Его жена Лини – вон та женщина в безобразном платье. Лини – можете себе представить? Она ходячее доказательство того, что можно быть слишком худой, хотя некоторые считают, что нельзя чересчур увлекаться шейпингом.

Я не смогла удержаться от усмешки. Женщина выглядела как разодетая в пух и прах швабра с огненно-рыжей паклей вместо волос.

– Двадцать лет тому назад Лини начала работать у Карла помощником, – продолжала Моника. – Последние двенадцать лет она за ним замужем, но волосы у нее такие же скверные, как и в те дни, когда она впервые положила на него глаз. Я засмеялась:

– Вам на язык лучше не попадаться.

– Какое удовольствие в сплетнях милочка, если говорить о людях только приятное? Посмотрите на Лини, и вы убедитесь, что хороший вкус не купишь ни за какие деньги. Тем не менее, Карлу она вполне подходит. Лини делает его счастливым, и поэтому я не держу на нее зла. А что вы можете рассказать мне о человеке, с которым беседует Гейб?

Я посмотрела в сторону куда указывала Моника.

– Очень немногое. Это давний друг Гейба. Зовут Адам. Они дружили в университете, когда были еще студентами и не виделись много лет.

– И вы внимательно за ним следите?

– Разве? – я пожала плечами. – Возможно. Я слежу за всеми. Еще одна профессиональная привычка.

– На него вы смотрите как-то по-другому, – заметила Моника.

В этот момент к нам подошел Гейб.

– Леди, прошу в столовую, – сказал он и рассеянно провел пальцами по моему плечу.

Во время трапезы я убедилась, что Моника настоящий знаток человеческой натуры. Блондинка Луиза то и дело хихикала или сосредоточенно сдвигала брови, ловя каждое слово Вика. То, как она изображала интерес к его утомительным тирадам, по моему мнению, свидетельствовало о незаурядном актерском даровании.

Карл держался тихо, как крот, с которым его сравнила Моника. Он вежливо отвечал вполголоса, когда к нему обращались, а в остальное время не отрывался от тарелки. Что касается его жены Лини, то я заметила, как она украдкой обследует столовое серебро в поисках клейма производителя. Остальных сидящих за столом я не знала, да и особо стремилась.