Однако Володю интересовало совсем другое.

– Василиса Антоновна, вы что здесь делаете? – спросил он вполголоса, снова перейдя на «вы».

– Да так, ничего особенного… – уклончиво ответила я. – Собачку выгуливаю… А вы?

– Что-то далековато от дома вы ее выгуливаете! – проговорил Володя. – И как-то странно: на привязи… давайте-ка поезжайте домой: у нас здесь проходит серьезная операция, а вы путаетесь под ногами…

Ах, вот как! Значит, они все-таки вычислили это банду! Ну что ж, все равно я тоже очень умная и сообразительная…

– Володя! – предостерегающе оборвал подчиненного Михаил Михайлович, – следи за базаром!

Тут у него в кармане что-то запищало, и хриплый голос проговорил:

– Малина, Малина, я Черника! Вышли на исходные позиции… ждем распоряжений…

Михаил Михайлович мрачно покосился на меня, достал из кармана переговорное устройство и вполголоса заговорил в него.

– Слышите – шеф недоволен! – усмехнулся Володя. – Так что забирайте свою собачку и отправляйтесь гулять в другое место…

Вдруг раздался какой-то шум, треск, грохот… я обернулась и увидела, как Бонни мощным рывком оторвал от окна решетку и побежал ко мне, волоча ее за собой.

Видимо, он решил, что мне угрожает опасность.

– Бонни, что ты устроил! – воскликнула я и бросилась ему навстречу.

Он выглядел немного виноватым, но довольным.

Я отвязала поводок от решетки и вернулась к окошку, чтобы оценить причиненный Бонни ущерб.

Наклонившись, я заглянула в окно… и увидела в глубине помещения дядю Васю. Вид у него был какой-то странный, а рядом с ним стояла незнакомая немолодая женщина. Интересно, что он тут делает, да еще и в дамской компании?

Наши взгляды встретились, дядя Вася удивленно заморгал глазами, а потом стал делать мне какие-то сигналы. Самих сигналов я не поняла, но смысл их дошел до меня благодаря выражению дяди-Васиного лица: он просил о помощи!

Надо же – как мне была нужна его помощь, так он был занят, а как ему нужно помочь…

Но я решила, что не буду злопамятной, и подобрала с земли обломок кирпича, чтобы выбить окно. Раз уж Бонни оторвал решетку, я закончу этот акт вандализма, пролезу в окно и узнаю, что стряслось с дядей Васей и чем я могу ему помочь…

Но он, увидев кирпич в моей руке, совсем впал в панику, замахал руками, как ветряная мельница лопастями, а потом показал на что-то, расположенное прямо под окном.

Я придвинулась вплотную к окну, заглянула вниз… и увидела двух здоровенных и очень злобных доберманов, которые угрожающе придвигались к дяде Васе и его спутнице.

Лезть в окно мне сразу расхотелось. Однако выручать напарника нужно, и я огляделась.

Чуть в стороне было еще одно окно, выходившее из соседнего помещения. Решетки на нем не было, и я, решив, что семь бед – один ответ, разбила его кирпичом и проскользнула внутрь здания. Тут же раздалось громкое пыхтение, и следом за мной в окно впрыгнул Бонни.

Мы оказались в маленькой пустой комнате с единственным окном и единственной дверью.

Я дернула дверную ручку, дверь поддалась, и я выглянула в коридор.

Где-то в дальнем его конце раздавались тревожные голоса, но людей видно не было. Комната, где находились дядя Вася и доберманы, была слева от меня. Я выскользнула в коридор, шагнула налево, сильно дернула дверь…

Да, это была та самая комната. Дядя Вася и незнакомая женщина стояли возле двери, спиной ко мне, доберманы, грозно рыча, следили за каждым их движением.

– Василиса, это ты? – спросил дядя Вася, не поворачивая головы.

– Да, я… давайте я сейчас распахну дверь, и вы сразу выбегайте…

– Да, они только и ждут, чтобы я повернулся спиной… – проговорил дядя Вася неуверенно. – Тут-то и набросятся… я кое-как сумел незаметно задвижку открыть, и то они чуть не сожрали… а еще Глафиру Сергеевну как-то вывести надо…

– Здрасте, – я, как вежливая девушка, поздоровалась с дяди-Васиной знакомой. Она не ответила, потому что не могла отвести взгляд от доберманов.

Я стояла возле двери в растерянности, не зная, что предпринять.

Вдруг рядом со мной раздалось грозное рычание, меня отбросило в сторону ударной волной, и в комнату влетел Бонни.

Оттеснив дядю Васю и Глафиру, он остановился перед доберманами, оскалив клыки и тяжело дыша.

Доберманы попятились от неожиданности, но не отступили и с двух сторон медленно надвигались на Бонни.

Столкновение казалось неизбежным.

Зато, пока собаки рычали друг на друга и мерились клыками, дядя Вася и Глафира Сергеевна выскользнули в коридор.

Они хотели уже сбежать с поля боя, но я не могла оставить Бонни в компании злобных доберманов. Конечно, он очень сильный и смелый, но против двоих может не выстоять…

И тут в дальнем конце коридора послышались крики и выстрелы.

Мы замерли в растерянности.

В коридоре появились двое.

Один из них, смуглый черноволосый мужчина со шрамом на лице, хромал и приволакивал ногу, оставляя за собой кровавый след. Тем не менее он тащил второго человека, женщину…

И я с изумлением и испугом узнала ее.

И не только я.

– Люба! – ахнула Глафира Сергеевна, вот интересно, они-то откуда знакомы?

В конце коридора появилось несколько парней в пятнистых комбинезонах, среди них я заметила Володю.

– Сдавайся, Мирзоев! – выкрикнул он, подняв пистолет. – Все равно не уйдешь, школа окружена!

– Если приблизитесь – застрелю заложницу! – выкрикнул бандит и поднес к Любиному виску ствол пистолета.

– Не стрелять! – скомандовал Володя спецназовцам.

Они остановились на месте.

А раненый бандит увидел нас, перевел пистолет на дядю Васю и скомандовал:

– В комнату, быстро!

Нам пришлось подчиниться, и мы снова вернулись в комнату, где Бонни и доберманы продолжали обмениваться взаимными угрозами и оскорблениями.

– Дверь закрой! – приказал бандит дяде Васе.

Тот замешкался, и бандит щелкнул предохранителем пистолета.

– Делай, что я велел! – рявкнул бандит. – Делай, а то я ее пристрелю! – и он снова ткнул в Любину голову.

– Ты как здесь оказалась? – спросила я Любу, когда дядя Вася снова запер дверь на задвижку.

– Тебя пошла искать… – всхлипнула она в ответ. – А тут этот…

– А я тебя, девушка, уже видел… – протянул дядя Вася, – в телевизоре…

– Молчать! – рявкнул бандит.

За дверью послышались шаги и голос Володи: