Когда он наконец поднял голову и посмотрел на нее, лицо его выражало крайнюю степень возбуждения. Это одновременно напугало и распалило ее еще больше. Непреодолимое желание наполнило все ее существо, желание слиться с ним воедино, вобрать его в себя целиком, впустить в свое тело и в свою жизнь навеки.

Она потянулась к нему, ноги ее раздвинулись, и Джек накрыл ее своим телом. Он оперся на локти, откинул ей волосы с лица и стал покрывать поцелуями ее лоб и щеки. При этом он непрерывно шептал ей на ухо нежные слова.

— Боже, — выдохнул он, — я люблю тебя, люблю, люблю тебя…

Лицо Джека напряглось, губы приоткрылись, и в следующее мгновение он стремительно вошел в нее.

Она шумно вздохнула, а он чуть подался назад и снова вонзился в нее, погружаясь все глубже и глубже. Индия застонала.

— Тише, милая, — прошептал он, целуя ее глаза, кончик носа, губы. Она слышала, как бешено колотится сердце у него в груди. Джек тяжело и отрывисто дышал. — Тебе не больно?

— Нет, — прошептала Индия, хотя на самом деле ощущала какую-то странную боль. Однако это не было тем жутким, невыносимо болезненным ощущением, которое она испытала в свой первый раз; теперь это больше походило на ожидание, на неудовлетворенное желание, нараставшее в ней все сильнее и сильнее.

Индия обхватила Джека руками и прижала к себе.

— Не останавливайся, пожалуйста… Только не останавливайся!

Неотрывно глядя ей в глаза, Джек стал медленно двигаться, сердце ее наполнилось нежностью, на глаза навернулись слезы. Он поцеловал ее в губы. И сразу их обоих словно обожгло огнем, тела задвигались быстрее. Ночное небо над ними, мерцал мириадами звезд, завертелось в бешеной круговерти…

Издалека доносились звуки барабанов, и волны неистово бились о скалистый берег. Джек со стоном оторвался от ее губ, погрузил пальцы в густые пряди волос и принялся покрывать поцелуями ее нежную шею. Индия закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия и вновь нахлынувшего желания.

Извиваясь всем телом, она обхватила его ногами за талию, заставляя погружаться все глубже. Она ощутила его учащенное дыхание на мокрой от пота коже, и из горла ее вырвался хриплый вздох.

Его руки нащупали у нее между ног сокровенный холмик. Джек сжал его и придавил тяжестью своего тела, и тут же все ее существо затопило столь сильное наслаждение, что Индия закричала и впилась ногтями ему в плечи. Голова ее кружилась, наслаждение вместе с болью перешло во всепоглощающий восторг.

* * *

Индию разбудили лучи утреннего солнца, медленно поднимавшегося над морем.

Открыв глаза, она улыбнулась и взглянула на Джека, мирно спавшего рядом, его загорелая грудь мощно вздымалась при каждом вздохе. Индия положила голову ему на плечо, его рука еще крепче обхватила ее стан, и она, прижавшись к нему, снова заснула. Они лежали на вершине мыса, обнаженные и счастливые, обдуваемые нежным ветерком с моря, золотой свет мягко освещал их сплетенные тела. Индия вдруг вспомнила, как проснулась среди ночи и, приподнявшись на локте, долго смотрела на спящего в ее объятиях Джека.

Она могла бы пролежать с ним так целую вечность, разглядывая его лицо, резкие черты, нежный изгиб губ… Когда она смотрела на него, сердце ее болезненно сжималось от грусти и томления.

Индия так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как Джек открыл глаза.

— Что ты делаешь? — спросил он с тихой нежностью.

— Просто смотрю.

Он улыбнулся и потянулся к ней.

И вновь она оказалась в его объятиях, и он опять доказал ей, что ничего она не знает о тех радостях, которые могут доставить друг другу мужчина и женщина. Только теперь Индия поняла, что доставлять удовольствие мужчине так же приятно, как и испытывать его самой, что любовь может быть страстной или, наоборот, нежной и сладостной. А еще хорошо было бы держать его в объятиях всю жизнь, не отпуская ни на минуту.

Яркое солнце заливало все вокруг, и Индия, обернувшись, посмотрела вниз, где в бухте стоял на якоре «Морской ястреб».

Она приподнялась, потянулась и вдруг заметила, что яхта как-то странно накренилась на один бок.

— Джек, — тревожно позвала она, — Джек, да проснись же!

Услышав беспокойство в ее голосе, Джек резко поднялся и, нахмурившись, оглянулся вокруг.

— Что за черт? — вскричал он, заметив накренившуюся яхту.

Индия поспешно схватила сорочку и стала озираться в поисках юбки, а Джек как был, без одежды, бросился бежать вниз по склону. В это время стоявшая в бухте яхта покачнулась и медленно пошла на дно.

— Проклятие! — завопил Джек. — Нет, только не это!

Внезапно остановившись, он вскинул руки и в бессильной ярости сжал кулаки, глядя, как «Морской ястреб», пуская пузыри, медленно исчезает под водой.

Они сидели бок о бок на черном песке пляжа, устремив взгляд на ровную гладь воды, туда, где совсем недавно покачивалась на волнах яхта. Вода в бухте была чистая и прозрачная, и Индия без труда различала темные очертания «Ястреба», покоящегося на дне.

— А ее можно поднять? — спросила она и обхватила руками колени.

— Надеюсь. Пату говорит, что островитяне готовы нам помочь.

Она обернулась к нему.

— И долго вы провозитесь?

— Не знаю, — со смехом ответил Джек, — не так-то это просто. И потом, даже если мы и поднимем яхту, одному Богу известно, какой потребуется ремонт. Кроме того, сезон дождей уже не за горами.

Индия кивнула. Порыв ветра налетел и обдал ее струей прохладной морской воды. Она потекла по ее щекам, словно слезы.

— Зачем мы только встретились. Если бы я послушала тебя, когда ты отказался плыть на Такаку, ничего бы этого не случилось…

Джек приложил палец к губам Индии.

— Нет, не говори так. Даже не думай. Рано или поздно я должен был встретиться с ними лицом к лицу. «Барракуда» все равно попыталась бы найти и арестовать меня. У них ведь приказ. К тому же сам премьер-министр жаждет моей крови. — Он провел пальцем по ее нижней губе, погладил по щеке, нежно коснулся шеи. — Десять лет в бегах — это слишком. Давно надо покончить с этим.

Она сжала его руку. Рука у него была большая, сильная и загорелая, с огрубевшей кожей.

— А что, если мы не найдем навигационные карты и бортовой журнал «Леди Джулианы»? Что, если ты так и не докажешь свою невиновность?

Джек отвел глаза и, щурясь от солнца, уставился в синюю морскую даль.

— Не знаю, — задумчиво произнес он. — Я устал убегать… — Он вдруг сжал ее руку. — Индия… — Помолчал, поводил большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. И все это он проделал с таким видом, словно не было ничего важнее. Потом поднял глаза, посмотрел на нее в упор и выпалил: — Выходи за меня.