Неторопливо расправил плечи, подставил ветру лицо.

Вечер тихий, спокойный. Сухой ветерок и очень яркие звезды указывали на неминуемое приближение осени.

Сбоку мелькнул огонек фонаря. За ним сумерки рассекли еще три огненные точки, плывущие по воздуху. Послышались голоса; матросы спорили о необходимости скорректировать курс.

Дракон растёр ноющие со времен зачисления в Орден Меча и Пламени костяшки пальцев, и повернулся в сторону корабельной кухни. Пусть перед выходом из каюты он «набросил» на дверь тучу охранных заклинаний и, конечно, по традиции приказал иллюзорнику присматривать за девушкой, оставлять надолго свою ланнаи мужчина не хотел.

… Когда вернулся в каюту, дверь предательски заскрипела.

Сжав челюсть, поднял взгляд, ожидая поймать немного обиженный девичий лик. После того, как отстранился от нее в самый пикантный момент, он вполне заслужил, но, ожидания не оправдались.

Ева крепко спала. В теплом свете лампы рассыпанные по наволочкам роскошные волосы блестели огнем. На ресницах сверкали капельки влаги.

Отставил блюдо с едой, привалился к косяку и надолго замер, наблюдая за едва заметным движением покрывала на ее груди, следовавшим за дыханьем.

Мужские глаза просветлели, избавляясь от кровожадного свечения. Сердечный ритм стабилизировался. Если бы она знала, насколько, окруженная смятыми простынями, была сейчас для него притягательна.

Просто лечь рядом, прижать ее к себе, жарко поцеловать….

Жаль, кровать слишком узкая для них обоих.

— До рассвета — свободен, — отпустив духа-служителя, Рейден отпнул с дороги сумки и потянулся к свободной подушке.

Привычный спать на голой земле, острых камнях и в еще более худших условиях, ловец не счел чем-то ужасным провести пару ночей на полу. Жесткие условия лишь пойдут на пользу его и без того идеальной боевой закалке.

Но неожиданно кисть дракона перехватила Ева.

— Олег?

Спросонья решила, что снова дома, а мужчина, что ходит по «комнате» взад-вперёд — это бывший супруг.

Загасив зубной скрип, не стал рушить девичьи грёзы:

— Да, милая.

— Опять задержался на работе?

— Опять, — сузил полыхнувшие ревностью глаза.

— Ложись, — девушка подвинулась к стене, — я замерзла.

Повинуясь приказу избранницы, сбросил обувь и пристроился рядом, сразу же обхватывая и прижимая Еву к груди. Она охотно устроилась на твердом плече, крепко обняла и сонно пробормотала:

— Очень тебя люблю.

Сердце внутри отозвалось страданием.

«И я тебя, маленькая».

Сколько себя помню, всегда видела яркие и красочные сны. Даже переместившись в Империю драконов — эта способность за мной сохранилась, но нынешней ночью я словно провалилась во мрак. Хорошо, хоть от озноба не мучилась. Почти до рассвета вокруг были сильные руки, прижимавшие меня к своему очень горячему телу, ммм… так бы и нежилась в этих дарящих тепло и блаженство объятиях… кто-нибудь остановите, пожалуйста, время…

Откуда-то издали зашелестела вода. Мою голую пятку укусил холодок, и сон улетучился. Нехотя разлепила веки и, поерзав на простыне, рассмотрела кровать, наполовину освещенную тусклым светом и деревянную стену слева.

Приподнялась на локте, осматривая убранство, и учуяла запах булочек с корицей. Те лежали в блюде на полке, соседствуя со свежими фруктами и термосом с крышкой в форме когтистой лапы. По всей видимости, еда появилась благодаря стараниям моего заботливого «муженька»…

Рейден!

Пальцы скомкали покрывало, щеки полыхнули жаром и перед глазами мелькнули яркие образы минувшего вечера.

Гхм… интересно получилось.

Кстати, а где Рей? Не мог же оставить свою «жену» в каюте одну?

Быстро сдвинулась вбок, облегченно выдыхая.

«Муж» спал на полу — у края кровати. Раздетый по пояс, неприкрытый чем-то теплым, с босыми ступнями. Все, чем воспользовался — дабы облегчить тяготы ночевки на жесткой поверхности — это подложенная под голову подушка.

Я беззастенчиво впилась в красавца-мужчину глазами. Впитывала излучающее грубую силу крепкое, мускулистое тело и попутно осмысливала случившееся.

Губы все еще покалывало от его знойных поцелуев, а грудь и живот горели огнем там, куда он припадал в настойчивых ласках. Продолжи Рей напирать, я бы не смогла оттолкнуть. Просто потому, что сама вчера в нем очень сильно нуждалась. Но между нами встало что-то беспощадное, древнее, смертельно опасное.

Я отчетливо ощутила вырвавшуюся из мужской груди ледяную волну, окутавшую нас подобно погребальному савану. Чуждая и неподконтрольная даже стальной воле дракона, она вторглась в наше связанное в тот миг воедино сознание, моментально подчиняя своей темной натуре. Не остановись дракон, случилось бы нечто непоправимое, что на корню разрушило наши доверительные отношения, и мужчина принял единственно верное решение — отстраниться.

Хмыкнула, суживая глаза.

Не представляю, что это было, да, честно сказать, не суть важно. Для себя решила с точки зрения обычной девушки-землянки…

Я из-за пережитого стресса искала утешения в надежном мужском плече. Он после долгого заточения в темнице стремился снять накопившееся напряжение, и мы просто немного поторопились. Будет лучше сделать вид, что ничего не произошло.

Как, по мне, вполне здравая мысль.

Рейден повернул голову, и взгляд с мучительной тревогой проследил за изменением его спящего лица. Слегка дернув бровью, он чуть напряг лоб, но не проснулся.

Я отметила, как сон меняет облик людей в лучшую сторону.

Спокойное и умиротворенное лицо дракона было избавлено от присущей извечной суровости. Красивый разрез закрытых глаз обрамляли густые темные ресницы, опускающиеся на бледную кожу нижних век. Прямой нос был идеален и нисколько не портил общей картины. От одного взгляда на мягкие, чувственные губы — под одеждой пробуждался дремлющий рой очень горячих мурашек (аж плечами передёрнула; дважды). Волевой выдающийся подбородок свидетельствовал о твердом и решительном нраве своего владельца. Поймала себя на том, что вчера мне очень понравилось ощущать гладкость его кожи под собственными пальцами…

Улыбнувшись, я качнулась к Рею ближе.

Дракон шевельнулся.

Мужская грудь приподнялась, принимая глоток воздуха, и опустилась. Блеклый матовый рассвет подчеркнул упругость мощного тела, его красиво посаженные плечи и широкую грудь, по которой от ключиц вплоть до перетянутой поясом талии внезапно мазнула дорожка переливающихся чешуек цвета насыщенной морской волны.

Завороженная этим зрелищем, невольно открыла рот.